Новый год по старому стилю встретили в ахматовском музее

 

«Откроем собранье

В новогодний торжественный день…»

А. Ахматова. Поэма без героя.     

В канун старого Нового года – 12 01 17 – в «Мангалочьем дворике Анны Ахматовой» при РЦНК в  Ташкенте собрались активисты и гости клуба-музея, чтобы стихами и песнями встретить теперь уже по старому стилю Новый год.

Директор музея А.В. Маркевич рассказала о многолетней устойчивой традиции в России и, в целом, во всём  СНГ в народе дважды встречать Новый год. Она пришла к нам из дореволюционной эпохи. Больше нигде в мире такого праздника не отмечают, он уникальный, единственный для жителей России, Узбекистана и еще трех стран Европы. И если вам зададут вопрос: «Когда старый новый 2017 год?»,  вы тут же с уверенностью ответите, что в полночь с 13-го на 14-е января вся Россия отмечает очередной праздник, опять накрыты столы, в салатницах оливье, морковка, селедка «под шубой», винегрет… Праздник продолжается! Кстати, веками принято ставить на стол не только привычные салаты, но в первую очередь, кашу.

История так интересно сложилась, - между тем рассказывала А.В. Маркевич в нарядном платье, надетом по случаю праздника,  с ниткой белого агата на шее и ярком буро-малиновом шёлковом шарфике, романтично накинутом на плечи, - что в 2017 году на всей территории России уже девяносто восемь лет празднуется приход Нового года. Несовпадение Юлианского и Григорианского календарей – вот причина возникновения еще одного «Нового года», но уже по старому стилю.

Название «Юлианский календарь» вошло в обиход с того дня, как римский император Юлий Цезарь ввел свое летоисчисление. В то время Новый год отмечался в ночь с 13-го на 14-е января. После того, как многие страны перешли на Григорианский календарь, который ввел в обиход Римский Папа Григорий XIII, новый год встречается по новому летоисчислению. Вся планета встречает приход Нового года в ночь с 31-го декабря на 1-е января, а праздник «старого нового года» продолжает шагать по планете и в XXI веке.

В России этот «Новый год» принят в январе 1918 года. Но как же можно расстаться с праздником, которому были посвящены века? Не проще ли добавить еще один, ведь нашему народу так нравится гулять, веселиться и праздновать! Зима перешагивает свой рубеж, дни становятся длиннее, впереди доброе теплое время года. Иначе пришлось бы отказаться и от празднования дня Святого Василия, покровителя хлеборобов, скотоводов, и вообще, всех, кто занимается сельскохозяйственным трудом. Как не отметить труд землепашцев и скотоводов – кормильцев страны?  В 1918 году на территории России жили, в основном, земледельцы, так что праздник Святого Василия отменить было нельзя.

На праздничном столе на праздник Святого Василия практически никогда не было рыбы. Зато всегда было много пирогов: обязательный каравай, кулебяки, шанежки, пряники и пирожки с разными начинками. В качестве запивки подавались соки из овощей и фруктов, чаи травяные, алкогольные напитки всегда делались своими руками и тоже настаивались на травах. Лучше всего шла медовуха – легкая, прозрачная, как слеза, но ужасно хмельная. После нескольких стаканов медовухи ноги уже не слушаются своих хозяев, хотя голова остается абсолютно прозрачной. Мне пришлось  попробовать этот  напиток, приготовленный по старинному рецепту, во Владимире во время моего путешествия по «Золотому кольцу»

 В ахматовском музее стол ломился от яств: здесь были  традиционные апельсины, пирожные со взбитым кремом, воздушная кукуруза, мясные самсушки и многое другое, приготовленное руками ахматовцев. Все эти деликатесы гости запивали фруктовыми соками, т.к. А.В. Маркевич строго  контролировала исключительно безалкогольное  меню праздничного застолья.

В этот вечер в ахматовском музее звучали своеобразные тосты от  Ирины Парамоновой, одетой в костюм петуха, от Леонарда Баюкова, Раисы Крапаней, Умиды Каримовой, Равшана Назарова и многих других: «Пусть в вашем доме всегда будет достаток! Пусть год будет мирным и благополучным! Всем желаем счастья и достатка!».

Поздравления сопровождались декламацией новогодних зимних стихов их авторами: Олегом Бордовским, Валентиной Показанец, Евгенией Абалян. Новогодние лирические пейзажные стихи художника и  уже признанного читателями  литературно-художественного журнала «Звезда Востока» поэта  Алексея Гвардина прочитала Раиса Крапаней.

А.В. Маркевич представила гостью из Канады - Маргариту Тарсину. Живя в Ташкенте, она пришла в ахматовский музей  в 2002 году и была инициатором «Цветаевских костров», начало которым было положено более четверти века назад,  с первого Тарусского костра в память о Марине Цветаевой. Эту славную традицию актив ахматовского музея продолжил в уютном дворике Россотрудничества РУ с  привлечением не только  постоянных  членов «Мангалочьего дворика Анны Ахматовой», но и слушателей подготовительных курсов РЦНК в Ташкенте. Снова оказавшись в родных Пенатах, М. Тарсина прочитала  своё стихотворение о зиме и преподнесла в дар музею трогательное посвящение Анне Ахматовой.  Вот уже 12 лет, - рассказала М. Тарсина» -  «Цветаевские костры»  горят в Ванкувере в далёкой Канаде.

Вадим Фомичёв рассказал, как Анна Ахматова, будучи в южной эвакуации, встречала  свой первый Новый год в Ташкенте в 1943 году в доме Алексея Фёдоровича Козловского.  Это была встреча двух гениев – поэта и композитора. В своих мемуарах под названием «Дни и годы одной прекрасной жизни. Воспоминания об Алексее Козловском», супруга А. Козловского Галина  Герус  рассказывает, как  Алексей Федорович, встретив Ахматову на пороге, поцеловал обе руки и, взглянув ей в лицо, сказал: "Так вот вы какая". "Вот такая, какая есть", - ответила Анна Андреевна и слегка развела руками. Вероятно, было что-то в его молодом и веселом голосе, что заставило ее улыбнуться, и сразу не стало минут замешательства и неосвоенности при первом знакомстве. «Могу засвидетельствовать, - вспоминала Галина Герус, - что Алексей Федорович был одним из немногих, кто не испытывал робости и особого оцепенения, какое бывало у большинства людей при первом знакомстве с Ахматовой. Многие, которые ей не нравились, приписывали это ее высокомерию. Но мы очень скоро поняли, что это - ее защитный плащ. Она больше всего не терпела и не выносила фамильярности и по опыту знала, как многие люди сразу после знакомства предаются амикошонству».

Алексей Козловский в ветреную дождливую южную новогоднюю ночь проводил Ахматову в её холодную тесную конуру, где ей первое время суждено было жить в эвакуации, где  едва помещались железная кровать, покрытая грубым солдатским одеялом, единственный стул, на котором она сидела и посередине стояла нетопленая маленькая печка - "буржуйка". Когда композитор вернулся домой, то в тот же вечер признался супруге, что он  влюбился в Анну Ахматову. Красота Анны Ахматовой была необыкновенна: в этой красоте они неотделимы друг от друга, и неизвестно, поэт ли озарял женщину, или женщина озаряла неповторимостью своей поэта.

Большую роль в их общении играла музыка и любовь к А.С. Пушкину. А.Ф. Козловский был сослан в Ташкент в  1936 году. С 1944 года он преподавал в Ташкентской консерватории и с 1958 года был уже профессором. Ахматову трогала судьба Алексея Федоровича - художника, насильно оторванного от родной почвы, и восхищала та сила творческого горения, с которой он ринулся навстречу Востоку и создал свой мир, полный поэзии и художественных озарений. Чем больше узнавала она его, тем больше ценила.

А.Козловский часто играл для А.Ахматовой на фортепиано долго и хорошо, как на концерте, Баха, Вивальди, Моцарта, Шопена. Очарованность композитора  "Поэмой без героя"  Анны Ахматовой, над которой она работала в Ташкенте, вылилась у Алексея Федоровича в музыкальное произведение, названное им "Пролог". Позднее Алексей Федорович написал несколько романсов на её стихи. Наиболее известные два романса - "Ива" и "Царскосельская статуя», в которых музыка полностью сливается с поэзией  Ахматовой.

 Дружеские  и творческие контакты, возникшие в годы эвакуации Ахматовой в Ташкенте, завершились в первые послевоенные годы в Ленинграде. Об их встречах  А. Ахматова ничего не говорит в своей  автобиографии «Коротко о себе», предваряющей многие её  поэтические сборники. Зато она смогла рассказать о них в ташкентском цикле стихов «Луна в зените», посвящённом А. Козловскому. В них, по признанию Ахматовой, существует связь автора с временем, с новой жизнью её народа. Перечитайте их и прозреете между строк, какая нежная дружба связывала этих двух гениев до конца дней:

 

Как в трапезной, скамейка, стол, окно

С огромною серебряной луною.

Мы кофе пьем и черное вино

И музыкою бредим вчетвером.

И зацветает ветка за стеною...

 

Эти четверо были - Анна Андреевна, Надежда Яковлевна Мандельштам, Алексей Федорович и Галина Герус. За глаза Анна Андреевна называла Галину Герус "Моя Шехерезада", а Алексея Федоровича - "Козликом", как называли его друзья. Позднее она говорила друзьям: "Наш Козлик - существо божественного происхождения".  

Вадим Фомичёв также рассказал историю, связанную с таинственным профилем А. Ахматовой на стене в доме Козловских и о том, как  после отъезда Ахматовой дом Козловских осиротел. Но за четверть часа до наступления Нового 1944 года пришла открытка от неё из Ленинграда  начиналась она стихами:

Явление луны

Из перламутра и агата,

Из задымленного стекла,

Так неожиданно покато

И так торжественно плыла, -

Как будто "Лунная соната"

Нам сразу путь пересекла.

 

Поздравляю с Новым годом и желаю вам много радости. Эти стихи ташкентские, хотя написаны в Ленинграде. Посылаю их на их Родину. Жду вестей. Не забывайте вашу Ахматову. 15 декабря 1944 г.

Алексей Фёдорович Козловский (1905–1977) пережил Анну Андреевну Ахматову(1889-1966) на целое десятилетие. Существует предание, что вдова

композитора Галина Лонгиновна, урождённая Герус (1906—1991), дочь депутата II Государственной думы Л. Ф. Геруса, мемуаристка, привезла на одинокую могилу Ахматовой в Комарово горсть земли с его могилы, которая согрела вечный приют поэта отблесками азиатского солнца, по которому она всегда при жизни тосковала.

Уехав из Ташкента, А. Ахматова, ценившая бескорыстную дружбу, не оборвала связей с Эдуардом Бабаевым, Валентином Берестовым, Галиной Лонгиновной, Алексеем Фёдоровичем Козловским, Ниной Татариновой, Зоей Тумановой и другими ташкентцами. Для неё Ташкент оставался городом, над которым не властно время и в котором всех обогревает туркестанское солнце.

На литературно-музыкальном вечере в честь старого Нового года Юрий Королёв а капелла исполнил задорную песню о капитанах из кинофильма «Дети капитана Гранта», и все ему весело подпевали: «Капитан, капитан, не сердитесь! / Ведь улыбка – это флаг корабля…».  Геннадий Арефьев под гитару задушевно пропел лирические романсы на элегии  А. Пушкина («Безумных лет угасшее веселье»), А. Ахматовой («Память о солнце в сердце слабеет"), стихи Сергея Есенина: «Эх, вы сани…». Людмила Деканова под гитарный аккомпанемент представила  две новых песни, одна из которых была на стихи  Олега Бордовского.  Луиза Болдеско  вдохновенно исполнила под минусовку русскую народную песню «Валенки» и зажигательное «Испанское балеро».

Обычай требует  обязательно разносить подарки – сладости, пироги. Нужно поздравить старших родственников и тоже отнести им подарки и угощение. Считается, что на Старый Новый год нужно выезжать кататься на санях, но мы себе не можем позволить эту забаву на юге, зато охотно выходим на игры и гулянья с друзьями и близкими родными. Так, например, 13 января многие ахматовцы были гостями у данковцев в мемориальном музее Сулеймана Юдакова:  их здесь потчевали  узбекским пловом, приготовленным  Борисом Паком, множеством сладостей к чаю и, конечно, новыми стихами, новогодними шутками-прибаутками и  сувенирами.

Пусть празднование Старого Нового года не смущает никого. Традиции нельзя забывать, они укрепляют самосознание нации, веру и делают народ сильнее духом. Поэтому забыть о существовании Старого Нового года никак нельзя. Вместе с россиянами этот праздник с удовольствием отмечают в Узбекистане, Сербии, Македонии, Черногории и Швейцарии. Это не отменяет празднование прихода Нового года на всей планете, просто одним праздником у нас больше, а это всем очень приятно.

 

Гуарик Багдасарова

Фото: Адель Файзуллина