Выставка Андрея Есионова в Ташкенте

Предваряя разбор его творчества, ввожу небольшую справку общеизвестных фактов: Художник Андрей Кимович Есионов родился в 1963 году в Ташкенте. В 1990 году окончил живописное отделение Ташкентского государственного театрально-художественного института им. А.Н. Островского. Его первые самостоятельные работы привлекли внимание старших коллег и критиков. Затем он уезжает в Москву. Только через два десятилетия А. Есионов заявил о себе, но уже, как о зрелом художнике на арт-сцене Москвы, приняв участие на Международной выставке "Традиции и современность". Состоит в Союзе художников России, Творческом союзе художников России, его профессиональная деятельность отмечена наградами Российской академии художеств и ТСХР, он является лауреатом и победителем ряда престижных международных фестивалей искусств.

Андрей Есионов пишет большеформатные философские композиции, как "Сотворение мира". В таких картинах как "Тайная вечеря", "Ренессанс" и "Апокалипсис" исследователь найдет множество привязок и к академической школе, и к символизму XIX века, и к знаменитым шедеврам ренессансных мастеров. Уверенно и сильно пишет Есионов. Без натуги работает открытым мазком. Опираясь на свой опыт акварелиста, пишет плоскостями и прозрачными заливками. Но и контура не боится, и мелкие детали отделывает, когда ему это нужно, и полностью отказывается от мелочной разделки форм, если сочтет это необходимым.

Уверенно и сильно. Он легко и как будто играючи переходит в область новомодного постмодернизма и сочиняет иронические "театрализованные" композиции, например, на тему Бородинской битвы. Там вполне узнаваемые исторические личности шагают по гигантской шахматной доске в истории.Причем на этой доске изображена реальная шахматная позиция, одна из самых драматичных и опасных в мирном деле великой игры.

В "Бородинской битве" никто не владеет ситуацией – ни маленький энергичный Наполеон, ни его противник, долговязый и щеголеватый император Александр. Они шагнут на те клетки, которые им заданы по ходу неумолимой формулы. Развитие партии предрешено. Западная цивилизация, со своим Просвещением, своей Революцией и своей Конституцией, пойдет своим путем. Россия сделает свои ходы. Не она сама их придумывает. Законы всемирной исторической логики обусловят и русский размах, и просвещенный деспотизм, единственно обуздывающий вольную волю. Время придет, и жизнь пойдет вразнос в вихрях очередного русского бунта. Время настанет – и придется подчиниться верховной власти, жалуясь на ее отвратительные "руки брадобрея". Такая судьба.

Исторические картины Есионова посвящены фатальной судьбе, которая правит нашим миром. Не правители, не герои, не полководцы и не гении определяют наши пути. Они выполняют какие-то сигналы, приходящие откуда-то. (Хорошо, если свыше.) Потому и есть основания говорить, что Есионов сформулировал свою собственную философию истории в своих немногих исторических картинах. Пришел со стороны и сказал особо важные для нас вещи, которые наше сегодняшнее искусство не удосужилось или не сумело сказать.

Личная биография мастера соответствует некоторым мифологическим и сказочным сюжетам. Хорошо обученный художественному ремеслу, он двадцать лет не брал в руки кисть, не подходил к листу бумаги. Не рисовал и не писал вообще. Такое долгое воздержание, как говорит мифология, дает особые способности и силы и обеспечивает мощь богатырскую и ясновидение мудрецов. Выйдя из своей аскезы, художник пытается сладить с такими смыслами, которые всегда были важны для крупнейших живописцев, писателей, музыкантов мира.

Суровый и проницательный мыслитель, олимпийски отстраненный наблюдатель дел человеческих и мастер лапидарной, классической живописной техники – это одно лицо Есионова. Свидетель человеческой доброкачественности и создатель портретов лучших людей страны – другое лицо. Но этого мало. Имеется еще и третье лицо – лирический репортер обыденной жизни и наблюдатель уличных сцен. Акварелист Есионов как будто играючи справляется не только с видами Москвы, где он постоянно живет более двадцати лет. В последние годы он активно писал свои хроникальные акварели на улицах Рима и Иерусалима, Мадрида и Парижа.

Он эту работу делает с упоением, в большом количестве и к тому же в самой требовательной технике – в натурной акварели, которая пишется in situ и требует разве что небольших доделок позднее, без натуры. Есионову принадлежат многие десятки выдающихся по качеству акварелей в жанре путевых впечатлений. Он улавливает игры света и тени на стенах вечного Рима и привольного Парижа, всматривается в толпу людей и в отдельные типы жителей Израиля, ловит моменты жизни разных городов, разных культур. И это все внимательно и зорко, с налету, и с блестящим пониманием архитектурных стилей, климатической специфики и человеческого поведения. Художник обладает феноменальной зрительной памятью. В его тренированном глазу остаются движения и повадки разных типов людей, разных возрастов и характеров. Мокрая мостовая в Мадриде не такая, как политая дождями дорога в Берлине. Морское тепло благословенного Кипра не такое, как сухой жар Палестины или Самарии. Все это хорошо видно по большим акварельным "картинам".

"Случай Есионова загадочен. Разве художники появляются из ниоткуда, разве могут существовать в изоляции? Они обычно варятся в своем кругу (пусть даже и узком), они преподают в вузах и училищах, они встречаются с прессой и являются на презентации и обсуждения. Они дружат и враждуют, соперничают между собою, женятся на своих и выходят замуж в своем кругу и по мере сил воспроизводят популяцию. Они все разные, но московскую специфику всегда видно. Есионов никогда не был одним из нас. Можно уверенно сказать, что он никогда не был нашим человеком на все сто процентов".

(А. Якимович, академик РАХ)

Не будем заострять эту мысль или слишком подчеркивать ее. На самом деле всякий большой мегаполис, являющийся крупным и объединительным художественным узлом, содержит в своем активе немало разного рода "одиноких волков" и своеобразных фигур, которые не связаны тесными связями с "гением места". Но важно понять с самого начала, что наш мастер занимает своеобразную позицию по отношению к большим проблемам русской истории, русской культурной традиции. Он ей не чужой и нам не посторонний. Но способен рассматривать наши проблемы извне. А это дает свои результаты.

В своих работах последних пяти лет он заявил о себе как о художнике, который обитает в Москве и успешно пишет виды столицы и портреты ее выдающихся граждан. Каким был художник Есионов до тех пор, науке неизвестно. В московской мастерской сохранились две или три картины студенческих ташкентских лет. Это свежие и крепкие, солнечные и азартные ученические работы о жизни глубинной Азии. Вот, пожалуй, и все первые впечатления о выставке. Остальные десятки работ Вы можете увидеть в экспозиции, которая, впрочем, оформлена была неплохо. Выставка продлится до 15 Декабря этого года. Добрых Вам впечатлений. Это тот редкий случай, когда в произведениях художника чувствуется и видна мысль, что очень редко можно увидеть на наших "общественных" просмотрах. Так что до 15 Декабря мы ещё не раз вернёмся к обсуждению работ бывшего нашего земляка...

Владимир Карасёв