Государственный Академический Большой театр Узбекистана им. А. Навои представил 28 мая премьеру оперы-балета в двух действиях и пяти картинах по произведению Алишера Навои "Хамса"

Названия пяти картин соответствуют сюжетам «Хамсы»: «Смятение праведных» , «Фархад и Ширин», «Лейли и Меджнун», «Семь планет» и «Стена Искандера». Прославленный поэт написал свое произведение в далеком XII веке, но темы, поднимаемые им, актуальны по сей день. Герои поэмы выписаны таким образом, что стирается ощущение давности происходящего, на первый план выходят чувства и переживания. Главные действующие лица «Хамсы» не ограничены языковыми барьерами и географией, создается впечатление глобальности происходящего. Сценография спектакля «Хамса» выдержана в рамках условности, как и в оригинальной поэме, ведь у Навои описания пейзажей и внешних черт героев достаточно условны.

О прошедшей премьере, о тонкостях создания достоверных декораций, также актуальности данного спектакля и театра в целом рассказал в интервью порталу Kultura.uz Даврон Раджабов, художник-постановщик ГАБТ им. А. Навои.

 

-Как появляется идея для оригинальных декораций? После того, как поставлена задача – как проходит процесс?

-В первую очередь важна тема. Нынешней задачей была «Хамса» Алишера Навои. Я начал с того, что прочел это произведение, историю его написания, этимологию самого слова, что оно несет. Ведь «Хамсу» писал не только Алишер Навои, произведение можно выделить как отдельный жанр, «пятерица», пять историй. До Навои на эту тему размышляли азербайджанский поэт Низами Гянджеви и иранский философ Джами. Они присутствуют на сцене в первом акте балета «Хамса», в сцене «Смятение праведных». Они благословляют Навои на написание «Пятерицы», а поэт отдает дань уважения прославленным мыслителям, вдохновившим его на написание пяти сюжетов. Важной задачей стало дать полный обзор произведения, захватив историю и создателей. Я изучаю много литературы, читаю разные версии, критику, отзывы, стараясь выявить некий факт, идею, которые смогут меня направить на верный путь сценического оформления.

-Работа художника постановщика может быть полноценной только в союзе с работой режиссера-постановщика. Как происходит ваше общение с режиссером?

В самом начале мы обсуждает само произведение, историю, главные действия. Потом мы начинаем обдумывать проект отдельно друг от друга, и в итоге я предоставляю четыре-пять вариантов эскизов оформления, объединенных общим художественным решением. В итоге мы остановились на варианте, изображающем стоящие книги. Пять книг – пять историй. Новаторство данного сценического оформления в том, что в этот раз мы попытались уйти от использования сюжетов восточных миниатюр. Ведь «Хамса» Навои в первую очередь ассоциируется с этим видом искусств, что порядком приелось. В поисках новых идей я обратил внимание на самаркандскую настенную резьбу, и выполнил эскиз, изображающий пять столбцов, расписанных искусной резьбой. Режиссер, Баходыр Юлдашев, увидев эскиз, воскликнул: «Это же фолианты!». Действительно, эскиз напоминал стоящие в ряд книги, и мы решили использовать именно эту идею. В итоге мы получили книги, самостоятельно рассказывающие свои истории, приглашающие в путешествие по своим страницам.

 

-Очень многое на сцене зависит от световых акцентов. Сценический свет может создать определенное настроение, обратить внимание на какое-либо действие. Световая партитура тоже разработана вами?

-Да, световая партитура пишется совместно с художником по свету. Я объяснил ему, что хочу увидеть, показал свои эскизы, и, исходя из этого было разработано освещение. Позже я уточнил, в какой момент освещать ту или иную часть сцены, на что сделать акцент, где добавить света. Ну и сам режиссер-постановщик, конечно, участвует в разработке световой партитуры.

 

-Не трудно работать вместе творческим людям? Бывают разногласия?

-Разногласия? Нет. Я по характеру уступчив, иногда я задумываюсь, принимаю точку зрения оппонента и начинаю по-другому видеть общую картину. И тогда начинаю искать общее решение, некий компромисс. Бывают, конечно, некие технические конфликты, не влияющие на конечный результат. Я стараюсь избегать и их.

 

-А как же творческие споры? Ведь в споре рождается истина.

-Вот спорить я люблю. Если я не прав, то вижу ошибку и исправляю ее. Либо я обосновываю свое решение, и еще раз убеждаюсь в правильности выбранного пути. Спор – важная часть творческого процесса.

-Вы восприимчивы к критике? Самокритичны?

-Да. У меня есть друг, театровед, критик. Часто пишет о нашем театре Навои в жесткой форме. Мол, искусство в упадке, театр уже не тот без прежних солистов, всё плохо. Я слушаю его, и делаю все что могу, как  и мы все. Критика обязательно должна присутствовать, но объективная, конструктивная. И самокритика важна. Пока человек себя критикует, ему есть, куда расти.

-Вернемся к спектаклю. Как разрабатывались костюмы? Вы участвовали в в этом процессе?

-Нет, художник по костюмам у нас работает абсолютно отдельно. Но нас объединяет режиссёр постановщик, который и следит, чтобы спектакль получился гармоничным.

-Из каких этапов состоит процесс изготовления декораций? Допустим, эскиз выбран, а дальше?

-Сразу чертёж. Чертежи станков, жестких, мягких декораций. Следующий этап – раздать задания в соответствующие цеха и взять работу под личный контроль. Но самая главная часть – изготовление макета. У нас работают профессионалы своего дела, которым я полностью доверяю. Моя задача – изготовить грамотный макет. Тут есть своя сложность. Необходим точный масштаб, иначе может произойти путаница в размерах, и вся работа потеряет смысл. Пять сантиметров макета равны действительному метру. То есть, если декорация должна быть высотой в пять метров, макет будет 25-сантиметровый. Обязательно изготовляются фигуры артистов – обычно девяти-, десятисантиметровые, что приблизительно равно 180-и сантиметрам. Режиссер-постановщик видит примерное расположение артистов на фоне декораций, и дает дополнительные указания о размерах, яркости, насыщенности. От одной ошибки в макете зависит работа множества людей: мастеров бутафории, работников столярного и художественного цехов. А ведь все изготовляется вручную. И декорации, и бутафория, за которую я тоже отвечаю.

-В чем главная идея спектакля «Хамса»? И каким образом лучше преподносить классику – подчеркивать и сохранять дух древности сюжетов, или все же «осовременивать» произведения?

-Мы попытались уйти от классического прочтения, даже отказались от восточных миниатюр. Я люблю изобретать, придумывать. Вот, например, спектакли «Травиата» или «Трубадур». Я всегда пытаюсь найти новые решения классического сюжета. Вот в «Трубадуре», например, сцена оформлена кованым металлом, используются клёпки. Костюмы тоже разрабатывал я, и они полностью соответствовали духу оформления: кожа, металл, шнуровки, доспехи. Режиссер одобрил эту идею. Ну а как еще? Эпоха металла, мечей, войны.

В «Хамсе» лейтмотивом стало «пятикнижие», это основная линия оформления спектакля. Некоторые задумки, к сожалению, оказались неисполнимы в силу технических причин. Во втором акте, показывающем сказку «Фархад и Ширин», скалы должны разворачиваться, появляться практически из ниоткуда. Так же и в акте «Лейли и Меджнун» должны внезапно появляться барханы и луна. Недостаток технических и финансовых средств, к сожалению, диктует свои правила.

-Как считаете, артисты справились с поставленной задачей?

-Полностью помешали «выложиться» внешние факторы. Не все зависит от человека.

-Публике всегда хотелось «хлеба и зрелищ». Чем ярче шоу, больше эффектов, тем более востребован спектакль. Что же нужно сейчас – давать людям то, чего они хотят, или все же не идти «на поводу» у зрителя и подталкивать к размышлениям?

-Зрителя нужно «вести» за собой. Сейчас люди больше погружены в себя, свои проблемы и нет времени задумываться о чем-то большем. Бытовые проблемы всегда «тормозят» культуру. Но возьмем пример. В одном из наших театров обилие комедийных спектаклей, красивых красочных костюмов, поднимаются актуальные темы. Это несомненно легкий путь привлечения публики. Также есть театр «Ильхом», который следует своей, трудной, дорогой. Тем не менее у них своя аудитория, полный зал зрителей. Я считаю, следует идти своим путём, каким бы трудным он ни был.

-К сожалению, театр сейчас не в почете у молодого поколения. Как вы думаете, что можно предпринять, чтобы исправить ситуацию? Или это безнадежно «пропащее» поколение?

= Совсем нет. Вот сейчас у нас в художественном цеху работают ребята-студенты, совмещают работу с учёбой. Очень талантливые ребята! Приносят курсовые работы, пишут их здесь, советуются. Смотрю на их работы и думаю «Здорово!» Новые подходы, оригинальные идеи. Несомненно, общий спад развития культуры чувствуется, но когда видишь таких талантливых ребят – становится приятно. Будущее за ними! Они именно думают над задачами, делают акцент не только на техничности исполнения. Пытаются донести смысл, идею, через цвета, линии и элементы.

-Напоследок, главный вопрос. Сейчас, в век развивающихся технологий, интернета, театр нужен?

-Определенно да. И книги, и театр. Это духовное развитие, которое не заменит виртуальность. Непосредственное общение с искусством, энергетика актеров незаменима. Реальность гораздо живее, интереснее и чувственнее. Хотя, конечно и современные технологии незаменимы. Мы активно пользуется интернетом в поиске идей, выпиливаем каркасы для декораций, программируя компьютерные станки, да и рисуем зачастую в фоторедакторах. Главное – пользоваться с умом!

 

…Алишер Навои, без преувеличения, великий поэт. Именно он является основоположником литературного узбекского языка и узбекской литературы. Но кроме философских и литературных трудов он активно занимался государственной деятельностью. Посредством своей власти он стремился облегчить жизнь трудового народа, повлиять на тех, от кого зависела судьба простых людей, благоустроить родной край. В поэме «Хамса» он выразил свои убеждения, в строгом соответствии с которыми прожил всю жизнь, поделился богатым жизненным опытом, отдал дань настоящей, самоотверженной, земной любви. Квинтэссенция самых главных постулатов великого произведения ярко показана артистами ГАБТ им. А. Навои. Герои живы, осязаемы, реальны. Эффект некой «сказочности» придают уникальные в своей идее декорации Даврона Раджабова. Остается только пожелать ташкентскому зрителю приятного просмотра!

                                                                                                      Мила Гашева