Пусть останется память...О незабываемых днях жизни в Ташкенте в годы войны

Стоит рассказать детям в эти дни - сегодня и завтра, и вообще - об этой страшной Войне и, во всяком случае, о родителях Саши, прямых участниках этой войны, которые были на самых страшных фронтах более двух лет, и отец его погиб в 1943 году под Киевом...Покажите публикации, расскажите...

И о моих родных, эвакуированных осенью 1941 года под бомбежками, практически без ничего, только с документами - мамины родители из Москвы и папины родные из Одессы на последнем параходе...

Бабушка Лея, мамина мама, замечательная хозяйка, выбираясь из Москвы, как говорили, из последних сил тащила с собой сумку с мясорубкой(!) и стиральную доску -кормить семью и стирать бельё и все вещи, как она говорила, везде будет необходимо! Я даже помню, как многие наши соседи их у неё первые годы после войны одалживали в очередь, по списку - купить же было негде... 

Они с огромными муками чудом добрались в тыл, в Ташкент...(Это особая история...Мне её успел уже из Израиля подробно рассказать двоюродный брат Петя Пантофель, ныне покойный.)

Все пережили там лишения и муки военного времени, но жизни их были спасены...Тем более это была еврейская семья, если бы не эвакуация, всех фашисты уничтожили бы... 

Это 10 человек, моя мама Хена и папа Азриэль Мачевские - молодые специалисты (папа был освобожден от службы в армии как ценный специалист и по здоровью), 2 пары их стареющих родителей и 2 сестры моего отца, Аня (Хана) и Женя (Шендля) - мужья были уже на фронте, и с ними 2 детей, Петя Пантофель, 8 лет, и Рахиль (Раечка) Мачевская, 4 лет, моя старшая сестра.

Мать моего папы, бабушка Эдя, умерла до моего рождения - случился заворот кишок, старшие старались как можно больше отдать из скудного пайка растущим детям...

Хлеб и самый минимум каких-то продуктов всю войну давали по карточкам, дети учились и по сезонам много работали на полях - прополка, окучивание овощных и хлопковых полей, помощь старшим во всех делах... 

Осенью дети и подростки собирали хлопок по 2-3 месяца(!), весной и летом растили каждый дома шелковичных червей - шелк нужен был для парашютов на фронте, все это было по приказу! 

Мужчины же были на фронте, все работы для жизни делали женщины, инвалиды, дети и особенно подростки...Но все-таки в поселке можно было выжить, если тяжело работать - у местных жителей были сады, огороды, коровы, куры, - хоть и дорого, но что-то удавалось иногда докупить из еды...

Мыло было трудно достать, стирали цветами растения "мыльный корень", дети и подростки собирали его и сушили, а также собирали, резали и сушили падалицу с фруктовых деревьев на зиму... Купить вещи, ткани для одежды было очень тяжело - только ношеное на базаре и дорого(!), носили старое, чинили всё старое, перелицовывали на другую сторону пальто... (Хорошо хоть в системе Железной Дороги, куда относился большой детский костно-туберкулезный Санаторий, где с зимы 1941 работала мама, папе и маме давали жел-дор форму...Очень ею дорожили!)

И после войны ещё долго так было, все это я помню! 

Все взрослые работали всю войну, все силы отдавали в тылу, в Ташкенте, для Победы - наши родные жили за городом в поселке имени Луначарского Орджоникидзевского района (бывшее село Троицкое, там русских было довольно много), работали в Санатории с 500(!) больными туберкулезом детьми для их спасения! Мама сразу после войны ещё и на строительстве по своей первой специальности работала - инженером по труду и нормированию, оттуда ушла в декрет со мной, потом её вернули на прежнюю работу - тогда все делалось по приказу...Дедушка Мендель Мачевский, отец моего папы, работал табельщиком в Санатории всю войну и имел репутацию безупречно честного человека - ему даже резать хлеб на пайки по карточкам доверили! 

Это значит, были уверены, что он ни крошки своим не даст лишней...

Папа вначале работал на очень ответственной секретной постройке оборонного завода(!), потом преподавал в Строительном техникуме и в Индустриальном Институте, ездил каждый день в город и обратно до цетра поселка, потом шел больше 3 километров пешком в любую погоду, дальше не было регулярного транспорта - здоровье подорвал огромными нагрузками...

И умер от тяжелой язвы желудка в 1951 году, 41 года от роду...Огромное было горе!

И тем не менее Раечка, добираясь в любую погоду по 3 километра до школы в Центре поселка и обратно, много занимаясь там в библиотеке, закончила школу в 1953 году с медалью и поступила в Институт в Москве!

Я первые 6 лет, до школы, до того, когда мы в 1953 году перебрались в Ташкент, жила в том же поселке, где наши прожили всю войну, снимали одну комнату у местных жителей с земляным полом и все там жили...

Помню совершенно особые отношения людей - тоже эвакуированных, сотрудников, вместе переживших войну - там были такие трогательно-близкие сердечные связи, просто как у родных...

Упустила - узнала сама намного позже, уже от моих двоюродных брата и сестры сравнительно недавно...

Самым страшным было начало...

 

Они бы просто умерли от голода в первую осень-зиму в Ташкенте, даже если бы молодые нашли работу, а старикам в городе устроиться в то время было невозможно - на 4 пайка 10 человек, включая 2 детей, прожить просто не смогли бы, даже голодая...И таких очень много было...Многие умирали, многие детей в детдома за удачу считали сдать - там хоть как-то кормили и мыли их...

Кто-то подсказал умнице Жене, младшей сестре моего отца, что прожить легче будет в селе, на земле, и там найти хоть какую-то работу можно - она поехала за город искать...

К каком-то колхозе "Красный командир" за поселком Луначарского нашла председателя-узбека, спросила о работе - а у него накануне забрали в армию молодого парня-бухгалтера, и он спросил молоденькую женщину (почти закончившую до войны институт в Одессе!), сможет ли она цифры как-то считать и, главное, отчеты по-русски писать, а то он уже боялся в тюрьму угодить - никто бухгалтерии не знал у него...и русского почти не знали...

Все туда и перебрались, начали землю копать в колхозе, жили совсем впроголодь, но потом выяснили, что недалеко был тот самый детский костно-туберкулезный санаторий, где молодых сотрудников тоже только что забрали в армию, и были именно в это момент свободные рабочие места...

Там внутри, невзирая на опасность туберкулеза, и жить начали в крохотной комнатке у узбеков Атабековых, спаслись тем, что они дали мешок сухой падалицы из неспелых яблок и урюка - узбеки всю подряд падалицу подбирали, резали и сушили летом на крыше, чтобы зимой коровку кормить, подмешивая в сено...

Наши родные размачивали эти "сухофрукты" в воде и ели, этим и жили всей семьей какое-то время...

Ещё, спасибо этим узбекам, жалели такую хорошую семью с детьми - старикам, когда молодые начали работать с утра до ночи, давали немного горячей воды, когда себе чай кипятили, и кусок лепешки для детей... А наши старики и дети у дороги и вокруг полей до глубокой ночи всю осень по обочинам траву рвали, чтобы той самой коровке сена взамен смогли насушить... Наши родные Атабековых этих всю жизнь вспоминали с благодарностью и плакали...

По документам знаю, что в конце декабря 1941 мама и папа начали работать(!), а в начале февраля 1942 была перепись эвакуированных - потом уже всех поставили на учёт и стали по детским и так называемым иждивенческим карточкам для больных и стариков понемножку хлеба давать...

 

Всё пережили - и дожили до Победы! А потому и мы, и все наши потомки есть на белом свете!

проф. Зелина Искандерова, г. Торонто, Канада