Вторая жизнь Мансура Ташматова, или Как джазмена чуть не выгнали с "Голоса"

Некоторые музыкальные мероприятия проходят в режиме онлайн. В октябре-ноябре в Болгарии состоялся Европейский молодежный поп-рок конкурс "Сарандев" — Добрич, где я также вхожу в состав жюри. Здесь выступают конкурсанты по категориям в возрасте от 8 до 35 лет. В группе старше 20 лет Узбекистан представляла Сабина Турсунова и заняла почетное третье место.  

Поскольку во время карантина нельзя было даже выходить на улицу, я приступил к научной работе, посвященной джазу в Узбекистане, его месту в истории узбекской музыки. Обратился к архивам Государственной консерватории и Национальной библиотеки им. А. Навои, но там почти нет нужной мне информации. Через Интернет я наладил контакты с музыкантами, принимавшими участие в джаз-фестивалях 1978, 1982 годов, которые проходили в Фергане. Весть о том, что я собираю информацию по узбекскому джазу, дошла до России, Норвегии, США. Я связался с композитором Эдуардом Каландаровым, живущим в Калифорнии, нашел певицу Эльмиру Уразбаеву, которая сейчас тоже Америке. Все, что удается собрать, записываю от руки на бумаге.

Кроме этого, в сентябре меня пригласили в приемную комиссию принимать экзамен по вокалу на эстрадный факультет консерватории, где я работаю старшим преподавателем. И это было интересно, потому что в комиссии не было никого из представителей кафедры. Вместе со мной в том числе была народная артистка Узбекистана Насиба Абдуллаева. В минувшем году условия поступления были, пожалуй, самыми демократичными: умеешь петь - приходи и пой.

Среди поступающих самые разные абитуриенты. Кто-то пел как соловей, но ничего не знал о теории музыки и сольфеджио. Что-то из происходящего на сцене нас порадовало и даже удивило, но многое и огорчило. Эти молодые люди поступали в консерваторию с установкой, что станут знаменитыми и параллельно будут строить какой-то бизнес. Меня обеспокоила интеллектуальная сторона этого вопроса, т. е. интеллект тех, кто пытался поступить. Они даже не пытались. Например, один молодой человек случайно попал на экзамен: его документы в шутку отправили друзья. А сам он вообще хотел поступать на актерский, при этом не смог назвать ни одного известного узбекского актера.

Карантин подтолкнул к активным занятиям спортом – йоге, прыжкам со скакалкой, езде на велосипеде. Был период, когда нельзя было пользоваться авто, и велосипед очень меня выручал. А еще за время карантина у меня родилась внучка, теперь я четырежды дедушка!

— Широкая известность к вам пришла в 1978 году, когда с замечательной песней "Русские березы" вы выступили на фестивале "С песней по жизни", а затем на конкурсе "Золотой Орфей" в Болгарии. Как часто вы теперь ее исполняете?

— Буквально 30 декабря мы с джаз-оркестром Узбекистана, которым я руковожу, выступали в Министерстве обороны. Это был первый за восемь месяцев полноценный концерт. Он проходил в рамках новогодних праздников, а также в преддверии Дня защитников Родины. Нас попросили спеть эту песню, но с собой не оказалось нот, поэтому мы не смогли выполнить это пожелание. А вот несколько лет назад на юбилейном концерте Рената Ибрагимова мы спели ее дуэтом.

— Новогодняя песенка "В лесу родилась ёлочка" в вашем исполнении на узбекском языке в праздничные дни набрала более 200 тысяч просмотров. Как вы относитесь к социальным сетям и насколько вы активный пользователь?

— Соцсетями и мессенджерами пользуюсь активно. Кроме этого, у меня есть свой сайт. Также я есть в Instagram, Facebook, которые мне помогают вести дети.

— В одном из своих интервью 7-8 лет назад, рассуждая об узбекской эстраде, вы сказали: "Появились самодеятельные музыканты. Выступление на таких концертах я избегаю". Насколько сегодня вы избирательны в выступлениях, на которые вас приглашают?

— Я бы не стал участвовать в концерте с самодеятельными артистами. Они показывают свои технические возможности, а профессиональный музыкант несет творчество.

— Среди ваших учеников - Севара Назархан, Светлана Сайдиева (певица Саида), Лариса Москалева. Но не каждый ведь может стать вашим подопечным. Что, кроме вокальных данных, для вас показатель успеха будущего артиста?

— Что касается Светланы Сайдиевой, то ко мне она пришла уже сформировавшейся вокалисткой. Я готовил ее к международным конкурсам. Кстати, я же предложил ей выступать под псевдонимом Саида.

С моими учениками мы проходим определенный период обучения. Я их внимательно слушаю и неоднократно. В вокалисте главное – интеллект. Человек, который думает и мыслит, может управлять своим голосовым аппаратом, а сам голос можно развить. Я никогда не говорю ничего критикующего или осуждающего в адрес своих учеников. Делаю все с любовью и добром. Профессия артиста добрая, созидательная, эстетичная. Выходя на сцену, мы должны нести зрителю красоту, любовь, мастерство. Люди должны получать удовольствие от выступления артиста на сцене. Мы не должны работать за пустые аплодисменты, цветы или деньги, которые заплачены за билет. Настоящий артист выступает за настроение и блеск в глазах зрителя.

К сожалению, в последнее время наша профессия превратилась в ремесло, которое заставляет артиста делать что-то специально, нарочно, то, что в театре называется "наигрышем". Все это привело к тому, что зритель перестает думать, у него исчезает вкус к музыке.

— Это правда, что у вас есть собственная методика обучения эстрадному пению?

— Я бы сказал, что это мой собственный подход. Вокал для меня – это наука, и не нужно в ней изобретать велосипед. Есть академическая постановка голоса. В начале обучения я закладываю своим воспитанникам фундамент в виде академического вокала. Освоив технику дыхания и звукоизвлечения, мы начинаем искать индивидуальный характер тембра голоса. Это позволит имитировать и импровизировать. Академический вокал нужен для того, чтобы петь легко. Преподавать вокал – это только треть дела. Нужно из них еще сделать интеллигентных людей, стремящихся в профессию не ради заработка и медийности, а из-за любви к своей работе и людям.   

Своих учеников я обязательно вожу к лор-врачу, и мы проводим эндоскопический осмотр. У каждого есть какие-то свои особенности строения горла и гортани. Я сразу слышу, когда у кого-то, возможно, есть дефекты: например, искривление носовой перегородки или полип на голосовой связке. Они должны знать, как это выглядит и как это устранить, чтобы петь профессионально и качественно.

— В 2018 году вы приняли участие в телевизионном проекте Первого канала "Голос.60+". Что вам это дало? 

— Мне нравится преодолевать трудности: смогу ли я сделать то-то или то-то. После операции, которую я перенес за год до проекта, мне было интересно проверить себя. В какой-то момент мне показалось, что я стал плохо петь, не хватает дыхания. К слову, я узнал, что в один из прошлых проектов также отбиралась Лариса Москалева, но не прошла даже до слепых прослушиваний. Я удивился: как же так?!

Кончено, я понимал, что проект "Голос" — это прежде всего шоу, у которого свой определенный формат. Я знал, что там будут мои старые друзья и коллеги – Наталья Нурмухамедова, Сергей Манукян, Андрей Косинский. Мы очень весело провели время, нас даже хотели выгнать из проекта, настолько шумные мы были. Я изначально рассчитывал на два эфира, но получилось даже три. И когда я узнал сколько стоит минута эфира Первого канала, то сказал: "Ребята, пожалуйста, верните деньгами!"

— После "Голоса" в одном из интервью вы сказали: "Я думаю, что у нас тоже будут такие конкурсы, и если я окажусь членом жюри, то все обязательно будет по-честному". Что вы имели ввиду?

— В таком конкурсе оцениваться будет именно мастерское исполнение. Победа не будет зависеть ни от страны, которую представляет участник, ни от чего-то еще.

— Вы готовите и представляете наших вокалистов на международных конкурсах. Насколько они конкурентоспособны?

— В подготовке важны все нюансы, не только голосовые. Например, я выбрал какого-то вокалиста, у которого, кроме голоса, нет ничего. Я допускаю, что он споет песню на иностранном языке, но не поняв ее, а просто заучив. Когда он оканчивает консерваторию и не знает, как подойти к микрофону, двигаться по сцене, делать реверанс до и после выступления, то это неправильно.

В то же время, если у вокалиста прозвучала хотя бы одна фальшивая нотка, то все члены жюри сразу смотрят на его наставника. Со мной такого, к счастью, никогда не было, но, конечно, это прежде всего мой риск. Я должен думать о престиже исполнителя, о своем и, конечно, нашей страны.

— В конце 2020 года президент Шавкат Мирзиёев наградил вас медалью "Шухрат" за успехи и вклад в развитие культуры. Насколько звания и награды для вас важны?

— Это моя первая медаль. Звания, награды и премии – это слишком большая ответственность. Почему-то мне кажется, что это переоценка моей работы, даже неловко. Я живу и работаю не для этого. На мой взгляд, такие награды должны получать молодые люди для поощрения и мотивации. Но такое внимание и высочайшая оценка государства, конечно же, вдохновляют, дают запал еще усерднее работать. Но я с огромным удовольствием занимаюсь творчеством без наград, потому что мне это интересно.

Три года назад у меня диагностировали рак. Я вовремя обратился к врачам, и меня успешно прооперировали в Индии. Операция длилась 7,5 часов. Полное выздоровление я воспринял как бонус от Бога. Это меня обязывает к тому, чтобы не терять ни минуты. Мне мало дня, чтобы все успеть, поэтому я стремлюсь передать своим ученикам хотя бы то, что знаю сам. Мой главный девиз в жизни: все во имя любви. Я люблю эту жизнь, свою работу и учеников.

Источник