В продолжении темы. Иззат Султанов

Мой отец  был прекрасным  человеком, выдающимся ученым-литературоведом и отличным драматургом. Я  так говорю , не потому что он мой отец, а потому что так было  на самом деле. Конечно, для каждого человека родители самые великие и самые лучшие. Но он был особенным во всех отношениях.

Отец был по происхождению из очень простой семьи – фукаро. Его деда звали Султон Сарик, потому что он  был рыжим. Занимался  скотоводством и был зажиточным человеком. Жили они в городе Ош. Как рассказывал отец, дед перед смертью позвал своего сына - моего деда и передал ему сундучок, наполненный на половину золотыми монетами, и сказал: «Я наполнил этот сундучок наполовину, твой долг заполнить его и передать следующему поколению». Но заполнить его не удалось, начались революции . Во время гражданской войны мой дед не знал, как быть с этим сундуком. Власть то и дело менялась. И однажды, при очередной  ее смене ,  он бросил сундук в арык. Они думали, что его унесло течение, но когда уровень воды спал, сундук оказался на видном месте и его опять забрали  домой. Когда в Ош пришел курбанбаши Холхужа, они отдали ему этот  сундук и избавились от него, ведь их могли  убить из-за  этих денег. Ну это, история…

Иззат Султанов с родственниками, Андижан,  примерно 1970 г.

Мой отец  был очень требователен к людям и в первую очередь к себе. Его день был строго расписан. Он соблюдал строгий режим сна, работы и питания. Вставал рано – в 5 часов утра. Обязательная зарядка, если тепло – во дворе. Летом купался в бассейне во дворе или обливался водой, подогретой на солнце. Зимой  принимал душ. Делал легкий завтрак и за работу. Писал он на пишущей машинке. Когда у него не было вдохновения, он всё равно садился за машинку и печатал что-нибудь. Иногда я видела целые листы бумаги, где было напечатано: «не пишется, не пишется, не пишется…» Так он заставлял себя работать, сидеть за машинкой, даже если нет вдохновения. По утрам он выделял время на прогулку, в основном сам или с нами, позже он стал брать с собой внуков, сажал в коляску наших племянников Ойбека или Ширин и возил их по набережной Анхора до парка им. Сабира Рахимова. Его любимым местом был водопад «Шаршара», который находится в этом парке.

Он обязательно отдыхал до или после обеда, не обязательно спал, иногда  просто лежал с закрытыми  чем-нибудь глазами. После обеда он ездил по делам в Институт языка и литературы, в Президиум Академии Наук, в Союз писателей, киностудию и т.п. Вечерами он обязательно смотрел информационные программы, раньше «Время», потом другие российские информационные программы и конечно «Ахборот». Он не смотрел другие программы, очень берег своё время, не тратил его зря. Даже если у нас были гости, он извинялся и уходил спать в 10 часов вечера.

Иззат Султанов на собрании научных сотрудников в Институте языка и литературы АН Узбекистана.

Когда он работал, мы знали это по стуку пишущей машинки и старались не шуметь. Его кабинет находился на втором этаже и любой шум как эхо умножался и доходил до него. Но он никогда не делал нам замечаний по поводу нашего шума, а позже шума наших детей. Кушал он мало, но был очень разборчив в еде. Предпочитал мед и орехи, говорил, что они помогают работе мозга. По утрам пил кофе, но с возрастом врачи запретили отцу его пить.

Справа налево: Хафиз Абдусаматов, Рамз Бабаджан, Уйгун, Иззат Султанов, Зульфия, Азиз Турдиев, Уктам Усмонов, Нормурад Назруллаев. 1975 г.

По вечерам он читал книги. Предпочитал зарубежную классику Мопассана, Бальзака, русских писателей Достоевского, Чехова, Леонова. Постоянно читал журналы «Иностранная литература» и «Театр». Когда он писал пьесы, он всегда рассказывал маме, а потом и нам основную канву, сюжет, спрашивал наше мнение, насколько логичен и правдоподобен сюжет, характеры.

Отец постоянно жил и творил. Не было ни минуты, когда бы он не думал над своей статьёй в журнал или газету, над выступлением на радио или телевидении, над диалогом в пьесе. Даже когда он ехал в городском транспорте, он как бы говорил сам с собой. На самом деле он проговаривал монологи и диалоги своих пьес. Однажды, когда  был за рулём автомашины,  задумался и столкнулся на повороте с трамваем. После этого случая мы настояли на том, чтобы он больше не водил автомашину.

Он  был очень строгий папа. У отца было два сына - Алишер и Рафик, и пять дочерей. Девочки никуда не ходили без его разрешения. Он никогда нас не наказывал, но достаточно было ему нахмуриться, и мы уже плакали.

Иззат Султанов в кругу дочерей  Саодат, Лайли и Ширин.

Он был строгий и как наставник. Я училась в аспирантуре, писала кандидатскую диссертацию. Все мои друзья говорили, «Тебе папа все напишет, что ты так беспокоишься?!» Но он не написал за меня ни строчки,  помогал советами, направлял, давал мне списки нужной литературы и т.д. Он никогда не писал за других, к аспирантам относился так же.

Он очень хотел, чтобы мы – его дочери были самостоятельные, могли прокормить себя и свою семью. Он говорил: «Пока вы молоды и есть возможность – учитесь, делайте себе «платформу». У мужчин есть долг – защита Родины. Возможны войны и другие катаклизмы. Нельзя зависеть только от мужа. Нужно быть самостоятельной». Сейчас мы – все его дочери самостоятельные. Все  имеем высшее образование. Старшая наша сестра-Раънохон - преподавала узбекский язык в школе, вторая сестра – Юлдузхон -первоклассная швея. Я много лет преподавала в колледже, потом занималась переводами. Средняя сестра Ширин  работала менеджером в иностранной фирме «Тойота». младшая Лайли  - сейчас  главный врач частной стоматологической клиники «Стомасервис».

Отец часто говорил: «Нужно ставить перед собой большие задачи и стремиться к ним». Он рассказывал нам, что его друг был в Индии на приёме у одного бизнесмена и этот бизнесмен познакомил всех со своей 12 летней дочерью. Он сказал: «Знакомьтесь: это моя дочь – будущий посол Индии ». Отец часто давал нам наставление, что нужно ставить перед детьми большие задачи и помогать их выполнять. Отец был принципиальным человеком. Он был честным человеком  и не менял своих принципов до конца жизни. Он не перешел ни в какую другую партию. Он так же остался членом Союза писателей.

Иззат Султанов и его родственники. Андижан, 1930 год.

Отец испытал на себе тяжелые годы репрессий. Его старшего брата-педагога  несправедливо обвинили и сослали в лагеря. Дядя трагически погиб в лагере для репрессированных, он не выдержал несправедливости и бросил себя на электрический щит. Сам отец тоже был подвергнут в те годы преследованиям. Он спасся тем, что уехал в Москву под предлогом учёбы в докторантуре, где полностью окунулся в мир науки, преподавал в МГУ  им. Ломоносова. Но, не смотря на всё то, что пережил,  он был очень смелый человек, всегда говорил то, что думал.

В 1967 году на юбилее Абдуллы Каххара сказал о том, что хорошо было бы русскоязычным товарищам, проживающим в Узбекистане изучить узбекский язык, чтобы при чтении произведений узбекских писателей, в частности А.Каххара, почувствовать прелесть этого языка. Это был взрыв среди тишины. Его чуть не обвинили в национализме и вызывали в Москву для разъяснений. Хочу напомнить: узбекский язык получил статус  государственного языка только в 1989 году.

Как и у всех выдающихся  людей, у него было много противников и очень мало друзей. У него не хватало времени общаться с ними.  Он не курил, не пил. Иногда он мог выпить немного  коньяку, только для аппетита. Его недруги боялись выступать против  него открыто.  Три раза его кандидатура выдвигалась в академики АН Узбекистана, но кто-то писал кляузы в Москву и его документы возвращали. После провозглашения независимости на одном из годовых собраний  академии  Президент Узбекистана Ислам Каримов  во время выступления моего отца спросил, почему такой учёный до сих пор член-корреспондент АН Узбекистана? И только после этого его враги уже не могли ничего сделать, и он стал академиком, хотя в народе его давно называли Академиком.

На торжественном открытии 8-ых Навоинских чтений во Дворце культуры  «Фархад» г. Навои, 2 февраля 1987 г.

Недруги много раз вредили ему, но он стойко держался. Его пьеса «Курмайин бостим тиканни» была очень прогрессивной  для своего времени. После 37 аншлагов кто-то написал в ЦК (а в то время это была наивысшая инстанция) что,  пьеса пропагандирует буржуазный образ жизни, так сказать «свободную любовь». А пьеса была о любви женщины, которая вышла замуж не по любви и встретила свою настоящую любовь в зрелом возрасте, будучи матерью. Спектакль перестали показывать. Художественный руководитель театра Олим Ходжаев приложил немало сил, чтобы он вернулся на подмостки. Через два месяца его восстановили, и  играли более 100 раз, и все  спектакли  проходили с аншлагами.

Его книга «Теория литературы» была выдвинута на соискание Государственной премии имени Хамзы, но ее  получил другой человек,  родственник высокопоставленного чиновника, за  кандидатскую  диссертацию  типа «Образ рабочего человека в современной литературе». А крупный  научный труд отца был единственным  в своём роде в литературоведческой науке Средней Азии.

Отец приложил много сил для реабилитации известного  узбекского писателя Абдуллы Кадыри. Он рассказывал, что когда начался этот процесс,  его попросили написать статью о жизни и творчестве А.Кадыри. В газете «Правда Востока» была опубликована большая  статья, которая стала  началом процесса реабилитации великого писателя. Но тут же началась и другая реакция: те люди, которые в 30-годы  писали на Абдуллу  Кадыри,   восстали против его реабилитации: стали писать в Москву. И «посыпались камни на голову» моего отца. Но  стойко защищал  свои принципы и доказал в Москве правильность своей позиции. Сам он говорил нашей матери  наедине (мы тогда ещё были маленькими) что, реабилитация А.Кадыри  - дело принципиальное и очень важное. К примеру, один из его литературных героев  Отабек умирает в борьбе с русскими колонизаторами и именно здесь , в послесловии романа, - автор намекнул на свои взгляды, которые были явно антисоветскими.

Несмотря на все эти удары судьбы,  он был всегда энергичным и жизнерадостным человеком. Главным в его жизни было его литературное и научное творчество, всё остальное для него носило второстепенный характер.

Иззат и Замира  Султановы

Многое из сказанного  мы узнавали не от отца, а от мамы, с которой он делился всем. Он очень любил нашу маму – Замирахон. Она была его другом, верной супругой, а после смерти отца  самым активным  пропагандистом его творчества. Таким я  помню его  и  люблю.

Саодат, дочь Иззата Султанова,
2010 год