"Не надо… " Трилогия

 

История первая

В той войне мой Дед с папиной стороны стрелял редко, но прицельно. Снайперам так полагалось. Вот он лежит замаскированный в болотистой местности, где-то под Львовом, глядит на свою войну сквозь оптический прицел, а сам аул родимый вспоминает. Невестку с матерью. Отца покойного. Окружённый берёзками, тоскует он по чинарам тысячелетним.

«Дыни с арбузами, небось, гниют под солнцем. Хлопок, поди, покрыл поля снежным покрывалом. Колос ржаной, чай, шелестит по ночам. Покос на носу. А я тут фашиста, словно зайца из кустов, выжидаю».

И вдруг замаячит на мушке фриц. Котелок на голове, гармошка во рту. Стреляй – не хочу!

– Не на-а-аш, – шепчет Деда винтовке. Сдружились они с ней. А с кем ещё общаться, если часами лежишь не шевелясь, а вокруг лишь смрад да комары? – Не на-а-аш. В рядовых немцев стрелять не велено. Велено беречь патроны. Вот и выискивает Дед чёрные кресты штурмбаннфюреров. Выжидает. Выцеливает. Вычёркивает сплошь офицеров.

А годы спустя спросят его невзначай, сколько ж фрицов он отстрелял. А Дед глянет в упор, будто на мушку берёт, и холод по спине. Он ведь правоверный, хоть и советский, мусульманин. Задумается тяжко о деяниях, пригорюнится малость, затем, нахмурившись, отчеканит грозно:

– Не надо об этом. НЕ НАДО.

  

История вторая

 Самолёт готовился к взлёту. 91-летний генерал армии в отставке Гареев Махмут Ахметович расположился в эконом-классе. Тем же рейсом, но уже бизнес-классом, летел молодой человек, менеджер нефтегазовой компании.

Менеджер, приметив ветерана, вскочил с места и направился к старику. Привёл он его за руку в бизнес-класс, да и усадил на своё место. Снял с него тяжёлый китель, увешанный орденами Победы: четыре «Красного Знамени», три «Красной Звезды», «Ленина», «Невского», «Отечественной войны» и «За заслуги» III степени. Награды теснились и звенели. Уважил старика молодой человек. Даже обувь с него снял. Опустил спинку кресла. Накрыл одеялом. Прикрыл иллюминатор и, собрав свои вещи, ушёл в эконом-класс на его место.

Всё вроде бы правильно, всё верно. Да вот только на посадке у трапа не пропустили старика через VIP зону, чтобы избежать огромной очереди. Дескать, сервис этот платный, и платить надобно заранее. А стоит эта услуга совсем недешёво.

Немало зон, причем смертельных прошёл человек этот в своей жизни. Рисковал и заплатил сполна. Но, видимо, недостаточно заплатил, коли по VIP зоне пройти не позволили. Опять вступился менеджер за старика, уже и платить собирался, да оборвал его старик:

– Нет, сынок, спасибо. НЕ НАДО.

Фронтовик поправил фуражку, застегнул пуговицы кителя, поднял свой чемодан, выпрямил плечи и маршальской походкой направился на выход эконом-класса. Там, в толпе молодых и беспечных, он и исчез, как исчезали все герои. И только изредка где-то очень далеко можно было всё ещё услышать угасающий звон то ли боевых медалей, то ли церковных колоколов.

 

 

История третья

 В маленьком книжном магазине «Княгиня», что у метро, вступили в перепалку два старика. Эльза Рихардовна, хозяйка магазина, мне шепотом пояснила, что эти двое – фронтовики, орденоносцы, к тому же заядлые спорщики. А спорят они везде и о всяком, что так или иначе касается ВОВ: о неточностях в «Воспоминаниях» Жукова, о мнимой необходимости открытия Второго фронта, о готовности Третьего рейха к войне на два, а то и три фронта и пр. А сейчас, как выяснилось, не поделили они полное собрание сочинений товарища Сталина в 18 томах. Книги эти были, мягко говоря, не совсем в хорошем состоянии и к тому же стоили недёшево. Тем не менее спор разгорелся не на шутку:

– Иосиф Виссарионович уже давно куплен, – хрипел тот, что обычно опирался на трость, хотя сейчас он ею, как шашкой, махал над головой. – Я Эльзе залог оставлял ещё месяц назад.

– Ты, безбожник, – отвечал ему второй, – знай же, что товарищ Сталин никогда никому не продавался. Он и сына-то родимого на генерала Паулюса менять не стал, а ты его, видите ли, купил! – цеплялся за слова, крепко сжимая под мышкой старую шахматную доску, другой.

– А Сталин-то тебе зачем, слепой? Ты же очками своими разбитыми ферзя от короля не отличишь, как же ты читать собираешься, а? – орал первый, тыкая своей тростью в ветхие книжки, что на верхней полке выстроились.

– Не твоё это дело, хромой. Сам, небось, тоже не шибко зрячий. А в шахматах я тебя и без ферзя зашахую, понял?

В общем, сошлись они на том, что сыграют три партии в шахматы: кто победит – тому и Сталин. Я и ещё несколько зевак, сгорая от любопытства (чем это всё закончится) последовали за ними. А закончилось всё тем, что книги достались тому, кто живо тростью махал. Ветеран, что в очках был, и вправду зевнул ферзя и дважды сдал партию.

– И всё же, скажи-ка ты мне, – уже спокойно пакуя свои честно выигранные книги, донимал победитель своего извечного оппонента, – зачем тебе они, а? У тебя же пенсия небось аккурат на хлеб и лекарства?

Старик подумал с минуту, протёр свои очки и, ещё крепче прижав свои шахматы, признался:

– Понимаешь, я вот встану утречком ранёхонько, включу свет в комнате, гляну на эти книжки, потрогаю их, и на душе легко как-то станется.

Тут старик, что аккуратно паковал фолианты в сумки, вдруг замер. Оглядел он каждую книжонку. Потрогал их. Призадумался. Ну и решил уступить их товарищу по фронту:

– Так уж быть, старый чёрт, – выдохнул он, – бери, твои они.

Глаза у второго сверкнули. Осанка выпрямилась, будто «Прощание славянки» услышал. Кивнул он в знак благодарности, но дрогнувшим голосом сказал:

– НЕ НАДО. Ты их выиграл.

Быстрыми шагами он вышел из магазина, как дитя обняв свои старые шахматы, видавшие ещё горящий Рейхстаг.

 

Марат БАЙЗАКОВ