Новое имя на сайте kultura.uz. Поэт Кокозиди Ирина Владимировна

Честно говоря, не знаю, что о себе написать. За художника должны говорить его картины, за поэта – стихи. (А я и поэтом-то себя не могу назвать, сочинительство не является для меня профессией. Просто стихи со мной иногда «случаются»). Что до моей жизни, вот смешно, она умещается в три строчки.

Кокозиди Ирина Владимировна. Родилась 4 марта 1971 года в Ташкенте. Окончила в 1990 году Республиканское художественное училище им. П.Бенькова, по специальности театральный декоратор. В настоящее время – дизайнер в полиграфии.

Вот и вся биография, ничего особенного... Правда, меня воспитывали особенные родители – Владимир и Маргарита Квасниковы. Геологи, романтики, самозабвенно влюблённые друг в друга. Даже смерть не разлучила их (папе было всего 52, когда его не стало в 2001 году). И, хотя жили довольно трудно, любовь помогала им переживать все невзгоды с улыбкой. И мы с братом росли в этом океане любви, даже не предполагая, что бывает как-то иначе...

Папа с мамой таскали нас за собой в походы, на выставки, спектакли, лекции в Дом Знаний и пр. У нас дома по праздникам звучала гитара, а в будни – стихи и проза – папа читал нам вслух. Наверное поэтому  рано, в семь лет начала пробовать рифмовать слова и была страшно горда успехом и похвалами. Но то были ещё, конечно, совсем не стихи. Это я тоже поняла довольно рано и надолго забросила попытки что-то специально сочинять.

...Хорошо помню, как ко мне пришло моё первое «взрослое» стихотворение, за которое мне не стыдно и сейчас. Это был, кажется 1986 год. Мы гостили у родственников в Москве, и папа повёз нас с братом на экскурсию во Владимир. И вот там, у церкви св. Дмитрия со мной случилось Чудо. Храм оказался закрыт, и нам ничего не оставалось, как просто обойти и осмотреть его снаружи. Белокаменные стены были сплошь испещрены надписями «здесь был Вася» и т.п. Но среди всего этого словесного хлама моё внимание привлекла одна строчка, не намалёванная краской. Она была мелко и скромно процарапана по сырой шткатурке концом обломанного прутика. Трудночитаемая старославянская вязь гласила что-то вроде: «Строил раб Божий...». От волненья у меня перехватило дыхание, я приложила к стене ладонь поодаль и вдруг... Позже я не раз видела подобный сюжет в фантастических фильмах, как открываются порталы в иные измерения и миры...

Папа заметил, что со мной творится что-то не то. Мы не поехали уже смотреть Покрова на Нерли (до сих пор жалею!), а спешно вернулись в Москву. Объяснение оказалось весьма прозаическим: у меня шпарила температура под 40 – я умудрилась подхватить  ветрянку. Остаток отпуска  провалялась, вымазанная зелёнкой с ног до головы, в обнимку с тетрадкой, в которую нежданным даром лились слова...

 

 

У древних стен

 

К камням тем холодным ты сердце прижми,

Услышь, как все звуки уходят с земли,

Рукой осторожной года отодвинь,

Сегодняшний день на мгновенье покинь.

 

Неслышно ступая, иди сквозь века.

История вечна, хоть жизнь коротка.

Навстречу заре ты протянешь ладонь –

Забьётся меж пальцев бессмертья огонь.

 

 

Вглядись – и сквозь пламя увидишь ты лес,

Увидишь, как город из пепла воскрес,

Увидишь, как предки мололи зерно,

Услышишь их всех, что забыты давно...

 

Стрелы половецкой посвист лихой

И марево смерти над степью сухой...

 

Случайный прохожий вернул меня, спас

Обычным вопросом: "Который ЧАС?"

 

Владимир. У церкви св. Дмитрия.

1986 г.

Ночь

Стучат каштаны по железной крыше,

Стучат часы и мышь шуршит в стене.

И этот шум, дарованный как свыше,

Не даст уснуть сегодня мне.

 

Стучат часы... Они давно сломались,

Их заводила бабушки рука,

С тех пор лет сто их руки не касались,

Они молчали из-под потолка.

 

Но вот идут... Какая-то пружина

Раскручивалась в комнате моей,

Весь мир она спиралью закружила –

От тёмных недр до звёздных миражей.

 

Здесь было всё: и шум осенних веток,

И божии коровки на стекле,

Мой первый крик и построенье клеток,

И жизнь, и смерть, и стебли в хрустале...

 

Упал каштан и покатился гулко,

Притихла мышь и замерли часы.

Ночь каблучками шла по переулку,

Откинув шарф из лунной полосы.

 

Сто дорог

Сто дорог, сто путей –

Это много не слишком,

Если знаешь, куда идёшь.

Десять горных вершин

Или десять морей

Одолеешь и переплывёшь.

 

Если знаешь, что где-то у края земли

Долгожданная радость живёт,

Ты без жалости стопчешь подошвы свои,

Будешь двигаться только вперёд.

 

Сто разлук, сто тревог

Или горестей сто –

Это много, помилуй Бог!

Где они впереди,

Не предскажет никто,

Чтобы ты приготовиться мог.

 

Но, сгибаясь, как ива, от горя и бед,

Ни сломаться, ни сгинуть нельзя.

В сотый раз, поднимаясь привычно с колен,

Ты идёшь. И желанна стезя.

 

Сто дорог, сто путей –

Это много не слишком,

Если знаешь, куда идёшь.

Только помни, дружок,

Ты же просто счастливчик...

Если знаешь, КУДА идёшь.

 

 

Воспоминание о кукольном театре

 

Как гном, я жил в шкатулке музыкальной,

Не зная, что вокруг звучащий мир.

И тишину, и смеха звон кристальный

Я обожал и как умел хранил

 

И каждый день ко мне являлись дети

Боготворил я их счастливый гул

Они, толкаясь, пили сок в буфете

Я вместе с ними в празднике тонул.

 

Но звук другой принес однажды ветер.

Я сам с улыбкой дверь ему открыл,

В восторге новой песни не заметив,

Что я железный ветер в дом впустил...

 

И он теперь несёт меня по свету,

Лишь в сердце ранен я осколком хрусталя.

О, Герда, милая, не жалуйся, не сетуй –

Его не вытопить любовью из меня.

1992

 

 

 

Друзья уезжают, а я остаюсь.

Почаще писать торопливо клянусь.

Прощальный звонок, жар несказанных слов,

Что стынут в пространстве дорог и веков.

 

Друзья уезжают. Ну что же, как знать,

Кому-то и надо всё в жизни менять –

Семью и работу, друзей и врагов

В надежде на что-то. Быть может, любовь?

 

Уводят надежды, надежды ведут,

Что где-то поддержат, полюбят, спасут.

И солнце там ярче, и небо синей.

И всё там иначе. И дали ясней.

 

Друзья уезжают, а я остаюсь.

Пусть ветер попутный и скатертью – путь,

Пусть будет судьба к ним добра и щедра

И больше им даст, чем сейчас отняла.

9 янв. 2009 г.

 

Когда молиться хочется...

 

Молиться... Это ж надобно учиться,

Как "мама мыла раму", даже раньше,

Чтобы душа в словах могла излиться,

Не ощутив манерности и фальши.

 

Но фразы древние не льются и нейдут

И кажутся каким-то маскарадом.

А с возрастом всё больше их, минут,

Когда молиться хочется и надо.

 

Я помолюсь стихами Окуджавы,

Я их спою над тёплым пирогом.

Чинара мне листом помашет ржавым,

И в нужном месте распахнётся том.

 

И музыка, прекрасная до боли,

В высоком небе крыльями забьёт,

И бессловесно, откровеньям вторя,

Душа моя отправится в полёт.

 

Романс. А вы мне нравились…

 

А вы мне нравились, но  о том не знали.

И я б вам не понравилась едва ли.

И были бы мы вместе? Может быть...

Но, стоит ли об этом говорить?

 

Ведь жизнь прошла, у каждого своя:

Дела, заботы, жёны и мужья,

И... одиночество под шелухою дней,

Мечта о нём, тоска по ней.

 

А вы мне нравились. Но стоит ли?..

Не стоит. Признание души не успокоит.

Что было бы – нелепо рассуждать,

Нам прошлое на блажь не променять.

 

И будем жить, свой коротая век.

Года для нас не остановят бег.

И жизнь пройдёт, у каждого своя,

Не начатая вместе и с нуля.

 

А вы мне нравились... Чего же мне бояться?

Когда-то не боясь очароваться,

Сейчас боюсь реальным вас узнать.

Неужто жалко сказку потерять?

 

А вы мне нравились. К чему играть словами?

Ведь вы мне... нравитесь. Ответ – за вами...

 

 

Сны

Мне снятся сны печальные,

С родными расставальные,

Перронные, вокзальные,

Из лиц и суеты.

 

Сны снятся самолётные,

Турбинные, улётные,

Огни аэропортные

Сожжённые мосты.

 

Сны снятся мне дорожные,

Бессонные, тревожные,

Как вечер, непреложные,

Цветные, как кино.

 

Мне снятся сны бездомные,

Как пропасти бездонные,

И улицы холодные,

И тёплое окно.

 

За тем окном чудесное,

В котором нету места мне.

И тенью бестелесною

Я бьюсь в его стекло.

 

Мне снятся сны... Но кажется:

Проснёшься – и окажется,

Что всё, что с нами кажется,

Уже произошло.

14 янв 2013

 

***

Ему казалось, он слышит её,

Ту, что держит нить.

Он верил – она живёт,

Чтобы его хранить.

 

И сколько б ни было бед и потерь

И узлами закрученных вёрст,

Он знал – Она его пронесёт,

Как он веру в душе своей нёс.

 

И сколько б ни было дней и ночей,

Им, казалось, не будет конца.

И не важно, что здесь, главное: там –

Очертанья Её лица.

 

И он прошёл мимо стольких лиц,

Никому не даря тепла.

Всё берёг и лелеял себя для той,

Что где-то его ждала.

 

И вот однажды она вышла навстречу

И кивнула ему головой.

Она сказала: «Если ты хочешь,

Можешь остаться со мной».

 

Но так случилось – он её не заметил,

Проходя привычно тропой

Ведь он не мог жить без ожидания встречи

И дороги, что стала судьбой.

 

И он уносил свою веру всё дальше

Но стоит ли его нам жалеть?

Давайте лучше посмотрим вокруг,

Нам ведь есть, куда посмотреть.

2013

 

Кто сказал, уже не помню,

И не знаю почему

Наша жизнь летит, как поезд,

В неизвестность, в кутерьму.

 

И мелькают чьи-то лица,

Чья-то жизнь, и чья-то смерть...

Успеваешь удивиться –

Не успеешь рассмотреть.

2013

 

http://www.stihi.ru/avtor/irinakokozidi

http://www.proza.ru/avtor/irinakokozidi