| Мы освещаем новости культуры Узбекистана: театр, кино, музыка, история, литература, просвещение и многое другое. | 
|
|
|
 |
|
05.07.2021 / 20:34:34
Про ташкентского поэта Сергея Гордина и его стихи… Всех на место поставит время, Однако это заочное общение никогда не сможет заменить непосредственных творческих встреч с поэтом, его живых интонаций, мимолётного настроения, изменчивой мимики лица, особого душевного подъёма автора, наконец, в момент декламации собственных стихов. Таких творческих встреч на моей памяти было немного: в «Мангалочьем дворике Анны Ахматовой» в марте 2016 года, когда они с его закадычным другом Михаилом Гаром читали свои стихи; чуть позднее персональный творческий вечер Сергея Гордина во дворе представительства Россотрудничества в Узбекистане, где собралось много поклонников его поэзии, среди которых были его учителя и коллеги по журналистскому цеху; вечер армянской поэзии в русских переводах в Национальной библиотеке Узбекистана им. А. Навои с участием Лейлы Шахназаровой, Михаила Гара, Сергея Гордина, Георгия Саакова, Альбины Маркевич, автора этих строк.
Совсем недавно 28. 06. 21 его поэтический вечер состоялся в клубе «Наше родословие» в Ташкентской и Узбекистанской епархии РПЦ. Послушать талантливого ташкентского автора пришли не просто любители его поэзии – среди них было много адресатов его стихотворных посвящений. Они выходили друг за другом и гордо читали стихи, адресованные им, один лучше другого. В каждую из этих од автор вложил изюминку характера адресата и, конечно, часть своей открытой неравнодушной души. Вместе они составили уже «Надежды маленький оркестрик под управлением Любви» (Б. Окуджава). Объяснить это явление смогла легендарный диктор Национальной телерадиокомпании Узбекистана Галина Витальевна Мельникова, которой Сергей тоже посвятил множество своих стихов. Галина Витальевна начала издалека. Она вспомнила о своей далёкой творческой командировке в конце 90-х годов прошлого века в Армению: - Эта командировка была организована и финансирована тогда ещё директором асфальтового завода Лазарем Шахбазяном. Гидом была его мама Галина Филипосовна. Нас даже принял Гарегин в храме, и мы надели на него наш золотошвейный узбекский халат. Объездили большую часть Армении. Я была в восторге. Но это был конец девяностых годов после разрушительного Спитакского землетрясения и развала Советского Союза страна находилась в бедственном положении. С нами ездила Марина Саркисян. Сняли семь этюдов об Армении. Документальный фильм о путешествии в Армению был показан тогда на нашем республиканском ТВ. В Армении Галина Мельникова услышала от простых людей притчу о том, как Бог на шестой день, когда делил землю между людьми, то армянам, по их доброте душевной уступившим свою очередь другим народам, досталась самая каменистая почва. Это была страна камней, Карастан. Закончил Бог все дела свои и в день седьмой отдыхал. Благословил и освятил Бог этот день. В течение веков армянский крестьянин «выжимал» из камня хлеб, единоборствовал с ним, смягчая его потом и кровью, но никогда не жаловался и не роптал на Бога и любил свою страну камней. Геворг Эмин в своём поэтическом сказе «Семь песен об Армении» - о её прошлом и настоящем - писал: «Много разных камней в Армении, но здесь почти не найдёшь камней неграмотных… Поскреби любой из них, и ты обнаружишь на нём то клинопись, то армянские письмена, то орнамент или барельеф». Орущих камней государство – Армения, Армения! – воскликнул русский поэт Осип Мандельштам, впервые увидев Армению. Камни могут обрести голос, когда от невыносимого страдания немеет язык. Галина Витальевна неожиданно для всех провела прямую аналогию народной армянской притчи с поэтическим призванием Сергея Гордина – ему досталась от Бога Любовь, приобретшая в нём через его личные душевные страдания и духовные прозрения удивительное оркестровое многоголосие, в котором нет фальшивых нот, лицемерия, подобострастия, а есть сокровенная исповедь о трудной человеческой судьбе, объединившей в зале всех почитателей его таланта. Своё выступление Галина Мельникова завершила стихотворением, выражавшим общие чувства восхищения:
В жизни по- разному можно жить - в горе можно и в радости. Вовремя есть, вовремя пить, вовремя делать гадости. А можно и так - на рассвете встать и, помышляя о чуде, рукой обнажённой солнце достать и подарить его людям.
Вот что поэт рассказал о себе по многочисленным просьбам присутствующих гостей на его творческом вечере: - Когда говорят про автобиографию, имеют ввиду нечто физическое, тогда как важнее всего перемещения духовные. Моя судьба в физическом плане не особо насыщена – родился под Ташкентом в посёлке Орджоникидзе, учился сначала в интернате, а после смерти отца – врача и настоящего Героя войны - доучивался уже в ташкентской школе. Потом недолго в Ангренском пединституте и уже в ТашГу: факультет журналистики окончил в 1977 году… Журналистская судьба забрасывала на Мангышлак, работал в Великом Новгороде, Голодной степи, в редакции Узбекской Советской Энциклопедии и, конечно, довольно долго в редакции пропаганды Узбекского радио. В остальном, как у большинства, – не судился, не привлекался, не был… Со школьной скамьи помню слова Льва Николаевича Толстого – «Чтоб жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и бросать, и опять начинать, и опять бросать, и вечно бороться, и лишаться. А спокойствие – душевная подлость…». Спокойствия в моей душе точно не было. Остальное в стихах… На вопрос об оригинальном псевдониме «Солёная гора», которым подписывает свои стихи Сергей Гордин, публика услышала от главного героя вечера примечательное разъяснение по поводу истории этого названия: - "Солёная гора" - это не псевдоним, а местоположение. Я живу прямо на перекрёстке улицы Шур-тепа («солёная возвышенность, холм, гора») и Буюк Ипак Йули («Великий шелковый путь», ранее «Луначарское шоссе»). Вы это место знаете – пол-остановки вперёд и стационар "Мать и дитя", а место уже называется "ПЯть юрт", видимо, раньше в достопамятные времена здесь ставили юрты казахи. Это понято - ниже Дурмень - наименование казахского рода... Рядышком и место Ялангач, то есть "Пустое дерево", там Высоковольтная раньше начиналась. А подписываю так, потому что верю в Гения места, да вы и сами про него знаете - много стихов было написано во время учёбы в Марьиной роще, где находилось общежитие Гостелерадио СССР - прямо ливень стихов, жаль, что большинство сгорели при пожаре, в Великом Новгороде - наполненные юностью, любовью... И здесь - на Солёной горе, то есть Шур-тепе. Ташкент, видимо, как Рим, вырос на нескольких холмах или горках, навскидку Ак -тепа, Той-тепа и, наверное, есть другие. Но это уже топонимика...
Сергей читал свои стихи и посвящения родным, друзьям, знакомым, домашним животным негромким голосом, словно не для публики, а для себя, открывая в собственных стихах новые полузабытые вибрации тонкой беспокойной души:
Моему коте
Мой любимый серый котик, Ты теперь живёшь во мне, Ночью каждою приходишь И мурлыкаешь во сне.
Как умеешь – прямо в ухо, Говоришь и говоришь, Понимаешь, что мне худо, Повторяешь мне – Держись!
Не могу я удержаться – Не мила мне эта жизнь, Я один совсем остался И уже срываюсь вниз.
Сам ты знаешь, что за люди Окружают нас с тобой, Часто говорят, что любят, А почти любой – чужой.
Я поэт, кому я нужен? Для чего мои стихи, Мы с тобой делили ужин В самые плохие дни.
Ты смотрел мне прямо в душу, И тебе я доверял, Говорил тебе – послушай, Ты глазищи открывал.
Носом тыкался, прослушав, И смотрел в глаза любя, Как же милый ты мне нужен! Как мне плохо без тебя.
Про поэтов и стихи
Про поэта не скажешь – «лучше», Про поэта не скажешь – «хуже», Предстают в стихах перед нами Обнажённые певчие души.
У кого-то стихи ночные, У кого-то дышат рассветом, А бывают стихи, что пишут Только ранним июньским летом.
В них душистое разнотравье И балтийские белые ночи, В них томленье и в них желанье, И любовь, что в тебе клокочет.
А бывают стихи под осень С легкой грустью, палитрой листьев, И поэт, который взрослея, И себя ощущает лишним.
А потом и ледок пробьется У поэта в стихотворенье, То ли холод, как в преисподней, То ли Брейгеля ощущенье…
Каждый видит лишь так, как видит, И не лучше, да и не хуже, Каждый ищет в ночи кромешной Для себя не чужие души.
Это крик, это шёпот страстный, Говорящее многоточье… И не важно, когда кто пишет – Кто-то утром, а кто-то ночью.
Лишь бы искренне это было, Лишь бы честное билось слово, Лишь бы правду оно говорило У любого из нас. Лю-бо-го.
«Властелином земного шара», Так бывает, себя назначат, Я-то думаю, так бывает, Если кто-то стихами плачет.
И меня не судите строго, И меня не лишайте счастья, Называть любимых поэтов, Наслаждаясь стихами - Братья.
Ну, а если меня не любят, Это ведь не меняет дела, Лишь бы братья стихи писали И искусство в их виршах пело.
А про "лучше" или про "хуже"… Не спешите, побойтесь Бога, Всех на место поставит время, Подождите совсем немного.
*** Я не могу спать, Спать это значит красть – В песочных часах глаз, Свой срок, оброк и указ.
Мне страшно не досмотреть На этой осень медь, Этой речушки грусть, Страшно недо- Вздохнуть.
Это чудо небес, Где облачный стынет лес, А по коре дубов Стекает заката кровь.
Недолго осталось ждать, Не катится время вспять, И с ним журавлиный клин, Сбегающих вниз осин.
Сбегающих вниз людей… И кажется всё быстрей…
Успеть бы всё досказать, Доплакать, Доцеловать.
Владимир и Клио Владимиру Фетисову
Язык ваших книг тих, Он словно река течет, В нем слышен латинский лад В котором Тацит живет. Достойно и глубоко, Но всё равно сквозь боль, О том, что уже ушло - Напоминает соль На ранах, на языке. Идешь в глубину сквозь строй, Забвению вопреки, Здесь каждый солдат – Живой. Ну кто же помянет их? И где же найти слова, Спасают их строки лишь, Спасенные из костра. Язык для меня есть Бог, А Бог для меня язык, В котором живет Тацит И строки хороших книг. Клио прильнула к вам, Тайны свои шепча… Многие пишут? Да, Но лучше, чем вы – Нельзя.
Сергей Гордин дважды выступал с посвящениями на моих творческих вечерах, включая недавний юбилейный вечер 11. 06. 21 в Государственном литературном музее Сергея Есенина. Некоторые из них я воспроизвела на творческой встрече с поэтом в клубе «Наше родословие»:
*** Представьте, граждане, на миг, Что не в Ташкенте Гуарик … Ташкент бы сник, Ташкент бы стих, Куда ему без Гуарик?
Но, слава Богу, жив Ташкент, В «Культуре.Уз» бурленье тем, И умножает Гуарик — К статье рассказ, К рассказу — стих.
Доволен босс «Культуры.Уз», Любитель дам, ценитель муз. К словам его, их слог ценя, И мы пристроимся любя. 08 06 17
*** Опять случилось - День рождения, Хотя, признаться, удивляюсь: Года идут тяжелой поступью, На Гуарик не отражаясь. Быть может, прибавляя мудрости, Но внешность только хорошеет. Я думаю, что именинница Секрет для этого имеет. Спасибо Вам за повод вечером Поднять хрустальные бокалы И, пригубивши влагу пенную, Сказать по-офицерски – Слава! 08 06 19
С Днём рождения, Гуарик!
Привет, Гуарик! За армянским столом Хорошие вина пьют. Красивые тосты текут ручьём. Бывает, что чуть приврут…
Да нет – приукрасят наш серый быт, Расцветят костром из фраз. В юности много друзей армян Ходило в соседний класс.
Какие смелые были они! В сказке не рассказать – Горы двигали и могли Море переплывать.
Всегда по моде – особый лоск Был в дорогих часах… Где те ребята – Армик… Артур… Как не хватает вас!..
Как пуст мой город Без них без всех… Парк Тельмана - это что? Теперь он весь открыт на показ, А раньше было гнездо –
Где жил армянский весёлый дух, Где было всегда тепло… Я выпью сегодня за них и за Вас, Под вечер открыв вино. 08 06 20
Поздравляю
Пусть всегда горит в Гуарик Поэтический фонарик, Не коптит, а лишь искрится, Чтобы в строки превратиться. Ведь она совсем не злая, Жаль, что редко так бывает. Очень часто у поэтов Рифмы есть, а Сердца нету. У нее в стихах заметна Золотая щедрость лета, А у большинства поэтов Зависть есть, а щедрость где-то. И, все это замечая, Я ей счастья пожелаю, И признаюсь без секрета – Мне небезразлично это. 8 06 21
Армянские глаза
Моя последняя любовь, Твои армянские глаза, Я столько раз срывался в ночь, Хотя уйти уже нельзя.
Весь мир, подаренный тобой, Тысячелетья и века, Я за него рванулся в бой, Да на плече моём рука.
Ты так добра ко мне всегда, Душа моя обожжена, Ты остужаешь злость и боль Как родниковая вода.
Так в гавань входят корабли И опускают паруса… Моя последняя любовь… Твои армянские глаза…
Лариса Анатольевна Пак справедливо заметила: «Ваши стихи удивительны тем, что даже если они именные, написаны для кого-то, но я всегда вижу в них и обращение к себе. И как-то получается так, что они созвучны всегда тому состоянию, в котором нахожусь. Спасибо, Сергей, за понимание и сочувствие, поддержку и веру». Наталья Рахимова: «Я недавно открыла для себя пронзительную поэзию Сергея Гордина. А увидев его " вживую", была приятно удивлена его простотой, радушием и прекрасным чувством юмора... Таких единицы даже среди нашего поколения, а про молодое промолчу... Здоровья Вам, Сергей! И радуйте своего читателя долго-долго!..». Золотой Саксофон Узбекистана, заслуженный артист Юнус Гульзаров также выразил своё восхищение стихами ташкентского поэта и предложил помочь ему издать книгу стихов на общественные средства.
Автор этих строк в качестве скромного ответного приношения подарила Сергею Гордину на его творческом вечере в епархии своё стихотворное посвящение-экспромт:
Всё шире круг друзей… Сергей, Солёная гора, Косая сажень в плечах. На вид здоров – хоть куда, На словах - хандрит всегда.
Зато в стихах он царь и Бог, Не различая «своих» и «чужих», Поэт дарит столько нежных слов – Так что мир добреет от них.
Он открыл нам тысячу друзей И призвал полюбить их навек. В каждом он видит сиянье очей: В каждом смертном - Богочеловек.
Всё шире круг друзей с годами... Живут они и радуются с нами. Здоровья пожелаем всем родным: "Союз друзей" вовек неколебим!
Кто нас покинул – тоже с нами. Мы в памяти их бережно храним. Клин журавлей курлычет над полями. Мы помним всех и с Родиной скорбим.
Их воскресит живой Серёжин стих, Где боль утрат и свет надежд горит. И как ни «тесен назначенный круг» - Нам всех друзей не перечесть вокруг. 28 06 21
Гуарик Багдасарова
|  |
|
||||||||||||||||||||||||||
