Ташкент глазами казахстанского гроссмейстера

Шахматы учат принимать решения, считает международный гроссмейстер и казахстанец Муртас Кажгалеев, который последние 10 лет живет в Ташкенте. В интервью рассказал — чем привлекает его наша столица, можно ли считать шахматы бизнесом и почему он занимается театральным проектом.

Сначала знакомимся ближе. Муртас Кажгалеев — чемпион Азиатских игр 2006 года, 3-кратный чемпион Казахстана, 9-кратный участник Всемирных шахматных олимпиад, международный гроссмейстер, тренер, работал в Казахстане, Узбекистане, России, Сербии, Франции, Италии. Являясь гражданином Казахстана Муртас с 2011 года постоянно около 7 месяцев в год проживает в Ташкенте, хорошо известен в его культурных кругах как творческая личность. Мы поговорили с гроссмейстером о том, какой он видит столицу Узбекистана, о шахматной, театральной, бытовой сторонах Ташкента. А еще о том почему Муртас за частные инициативы и самодеятельность.

 

Муртас, почему вы приехали в Ташкент и остались здесь жить? Какой для вас Ташкент, сильно он отличается от вашего родного города?

 

— Впервые в Ташкент я приехал в 2008 году, мы здесь тренировались неделю с одним моим другом-гроссмейстером. Город теплый, чистый, просторный, тихий. В ту поездку я испытал культурный шок — случайно попал в «Ильхом» на спектакль «Радение с гранатом», от которого остались сильнейшие впечатления. Позже я посмотрел все постановки этого театра. Потом приезжал на турниры в Ташкент в 2011 году и решил здесь остаться. 

Ташкент по моим представлениям медленный город, такой же как Санкт-Петербург или Париж. Мне легче жить в медленном городе, потому что не очень нравится, когда спешат и торопятся, хотя сам хожу быстро. Я живу в центре, он, естественно, отличается от окраины, где меньше лоска, больше бытовухи, не так весело. 

Жизнь в Ташкенте недешевая. Хотелось бы, чтобы люди зарабатывали побольше. Я в Ташкенте не зарабатываю, больше трачу.

Мне не очень нравится, что сейчас в Ташкенте, как и во всем мире, стало много машин. Что касается дорожного движения, то я был в Каире две недели, а там вообще нет светофоров, но местные спокойно с этим справляются. 

Мой родной город Уральск находится на северо-западе Казахстана. Он намного меньше Ташкента, равнинный, расположен на берегу реки Урал, зимы снежные, летом нежарко. Я неоднократно бывал в Египте, Индии, Арабских Эмиратах – так что ташкентская жара меня не пугает, хотя в летние месяцы я часто уезжаю на какие-то соревнования, шахматные сборы, в турпоездки. 

 

Трудно ли было гражданину Казахстана адаптироваться в Ташкенте с его уровнем жизни? К чему дольше всего вы привыкали?

 

— Я много где жил, еще много где был подолгу, неделями, месяцами — во Франции, России, Индонезии, на Филиппинах, меня трудно удивить каким-то уровнем жизни. Ташкент мне нравится своей безопасностью. Я вспоминаю свои поездки в Аргентину или США, по сравнению с ними в Узбекистане, Ташкенте высокий уровень безопасности. Ты здесь поздно вечером или ночью идешь спокойно, что совершенно невозможно в Париже, например. Там ты отошел от центра и пешком не дойдешь никуда, с окраины не вызовешь такси даже в 9 вечера. 

То, что в быту Ташкента есть отставание от европейских стран или даже Казахстана, меня это нисколько не смущает. Я живу и в палатках, и в 7-звездочных отелях. Человеку нужны крыша, кровать, стол и все. Даже к тому Интернету, что был 10 лет назад, я спокойно относился и во многом был ему благодарен, потому что можно было больше читать книг, не отвлекаться на условные Инстаграм, Ютуб. Мне кажется, погоня за благами цивилизациями не особо что-то дает человеку, их можно иметь и не иметь. 

Помню, как ездил с французскими друзьями, которые днем были на приеме у Каримова, а ночью меняли 100 долларов на Алайском базаре в машине. Это абсолютно человеческая ситуация. Я больше получаю впечатлений от Азии, чем от европейской страны, где все более-менее стандартизировано. 

Дольше всего привыкал к тому, что, если в Ташкенте тебе говорят «завтра», то это часто означает «нет». 

 

Вам как гроссмейстеру что интересно в Ташкенте? Вы тут ведете какую-то шахматную активность —возможно, преподаете или с вами можно где-то сыграть блиц-турнир начинающим шахматистам?

 

— За последние 5 лет в Ташкенте уровень игры в шахматы необычайно вырос, к моей радости. Подросло молодое поколение выдающихся узбекских шахматистов. Это связано с тем, что Федерация шахмат хорошо работает, появилась большая поддержка со стороны государства. В Ташкенте проводится много турниров международного уровня, где играют от супер-гроссмейстеров до шахматистов 1-2 разряда. Есть большие турниры, которые проводит Федерация шахмат Узбекистана – Кубки президента, Амира Темура, Центральной Азии и другие. 

Со мной можно сыграть на выходных в частных шахматных школах City Chess (я там иногда читаю лекции) и Sky Chess, в них проводятся блиц-турниры при поддержке Агентства по делам молодежи. 

 

 

Чем ваше поколение шахматистов отличается от поколения молодых?

 

— Сейчас шахматы сильно помолодели, я в свои 49 лет выгляжу непривычно для участника турнира. Серьезно я занимаюсь шахматами с 14 лет, научился играть в 8. Сегодня юный шахматист может получить качественную информацию из Интернета, хороших книг, которые раньше были дефицитом. Чтобы ее освоить, переварить, надо быть не только талантливым, но и супер-мотивированным, с отличной памятью. В 80-90-е годы информации было мало, мы росли медленно, уровень конкуренции был низкий, тогда важнее было стать более креативным.  

Учитывая мой возраст и опыт, я, конечно, образованный шахматист, знаю, как играл Морфи или Ботвинник, молодежь этого не знает, но она знает, как играет ультрасовременная шахматная программа или искусственный интеллект, тут я от них сильно отстаю. Но я учусь у молодых. Я согласен с теми людьми, которые говорят, что можно прочитать условно 10 книг, но они должны быть очень хорошими и их надо правильно воспринять. Так же и в шахматах, достаточно хорошо освоить, думаю, тысячу партий, чтобы иметь серьезную базу, но это должны быть “твои” партии.

 

 

А каков ваш шахматный портрет?

 

— Моя сильная сторона как гроссмейстера — я хочу выиграть, но не боюсь проиграть. У меня достаточно крепкие нервы, помноженные где-то на пофигизм, авантюризм и багаж знаний, который я вынес из 80-90 годов. Так как я играю много лет, то у меня больше легкости и уверенности, я знаю, что от одной конкретной партии не изменится ни мое материальное состояние, ни моя жизнь. Мне важнее сыграть партию, чем ее выиграть.              

 

Чем, на ваш взгляд, шахматы могут привлечь современную молодежь?

 

— Шахматы — это не бизнес, тут единицы зарабатывают много. Но шахматист может увидеть мир, посетить самые разные страны, ведь в шахматы играют везде. Потом у востребованных шахматистов свободный график турниров, игроки сами выбирают клубы, а тренеры — кого тренировать. Такая независимость. Кроме того, этот вид спорта достаточно объективный, мат — на доске, влияние судьи минимально, не сравнить с гимнастикой или боксом. Поэтому шахматы могут заинтересовать молодежь.     

 

Чему шахматы учат?

 

— Работать с информацией, анализировать ее. Я не считаю шахматистов умными людьми. Шахматы учат брать ответственность — хороший или плохой ход, но ты должен сделать его быстро, за ограниченное количество времени. Еще они учат принимать решения. Поэтому все важные решения в жизни я принял за 30 секунд (смеется). 

 

фото Анны Шишкиной

 

Почему вы, профессиональный шахматист, занялись театральным проектом «Другие звери»?   

 

— Так как мне хочется заниматься еще чем-то, не связанным с шахматами, то я начал продюсировать проект театральных экспериментов “Другие Звери”. Тут и литература, и музыка, и театр. Этот проект начался в апреле прошлого года. Мы открыли площадку для людей, которые хотят попробовать себя как режиссеры, актеры, хореографы, сценографы, музыканты. В репертуарном театре мало новых спектаклей, потому что работа над каждой премьерой занимает 2-3 месяца, кроме того, требуется большое вложение и финансов, и человеческих ресурсов. А в нашем проекте ребята представляют в основном короткометражные постановки. Когда режиссер попробовал поставить отрывок, то понимает, хочет или нет развивать его дальше, понравилось ли увиденное зрителю. Конечно, у нас есть мечта делать большие спектакли. Мы экспериментируем на сильной литературной основе, будь то классика или тексты современных местных авторов. Название «Другие звери», потому что человек тоже животное, но мы другие, при этом без пафоса.

 

По вашему мнению, чего не хватает столице Узбекистана в плане культурной жизни?  

 

— Мне кажется – недостаточно частных инициатив, хочется, чтобы интересных творческих проектов было больше, и чтобы они находили свою аудиторию. Я за самодеятельность: студенческую, в махалле, музыкальную, театральную. Сейчас молодые творческие люди нередко теряют веру в себя, когда в Интернете видят уровень звезд, суперпрофессиональных команд, но бояться не надо, надо искать свою нишу — человек должен сказать то, что хочет. Зрители в свою очередь не должны требовать от молодых режиссеров, музыкантов, актеров, художников запредельного уровня исполнительского мастерства. Я против снисходительности в плане замыслов, за интеллектуальную, эстетическую, творческую бескомпромиссность, но должны быть скидки на какие-то технические, финансовые моменты.

Еще, мне кажется, Ташкенту не хватает здорового восприятия критики. В мировых столицах люди спокойно относятся и к экспериментам, и к себе, и к разной реакции на свое творчество, а тут критику творческие люди воспринимают остро. Все мои возгласы: “Талант – талантом, но нам не хватает мастерства”, натыкаются на стену непонимания.  

 

Фото Анны Шишкиной

Вы ведете активную культурную городскую жизнь. На ваш взгляд, какая она прослойка ташкентской интеллигенции, что ее волнует, в чем ее проблемы?

— Ташкентская интеллигенция – это чрезвычайно тактичные, доброжелательные творческие люди, многим из них я благодарен за общение и профессиональные знания, которыми со мной делились. До недавнего времени интеллигенция избегала разговоров о политике. А сейчас стала политически активной, это меня смешит. Странно, что люди из творческой среды решили, что разбираются в политике. Конечно, любой гражданин имеет право выражать свои мысли, но если раньше люди боялись и выверяли каждое слово, то сейчас ответственность за слова другая. 

Заметно, что творческие люди старшего поколения обособились, собираются чаще всего в своем кругу. Да, во всем мире ускорился разрыв поколений: 20-летние не понимают 30-летних и т.д., у поколений разные идеалы, разные культурные ценности. А хорошо было бы, если люди всех возрастов из сферы культуры пытались понять друг друга. Я верю в идеи гуманизма и просвещения, за это надо бороться через искусство, культуру, творчество, образование.     

 

Чем вас расстраивает Ташкент?

 

— Мне кажется, у ташкентцев теряется привычка думать сложно, ведь мир не черно-белый, все большие процессы намного сложнее, чем кажутся на первый взгляд, их надо воспринимать в комплексе и стараться идти вглубь, чтобы приблизиться к истине. К сожалению, в мире происходит много трагедий, на которые простой человек не может повлиять, но он может повлиять на жизнь вокруг себя, сделать ее лучше, интереснее. Тот Ташкент, в который я когда-то приехал, думал сложнее.    

 

Источник