Мы освещаем новости культуры Узбекистана: театр, кино, музыка, история, литература, просвещение и многое другое. |
|
|
30.09.2016 / 11:51:24
ЭРКИН ВАХИДОВ - ХУДОЖНИК БОЛЬШОЙ ПОЭТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ(заметки переводчика)
Ушел из жизни Эркин Вахидов, замечательный мастер слова, великий представитель узбекской культуры… О его творчестве и об отношении к нему читающей публики я впервые узнал, будучи еще начинающим преподавателем в Педагогическом институте русского языка и литературы, созданном когда-то блестящим знатоком и исследователем узбекского языка академиком Виктором Васильевичем Решетовым. Прием, а затем подготовка будущих учителей осуществлялась здесь не по общим результатам экзаменов и вступительному баллу, но с учетом языкового уровня и подготовленности абитуриентов каждой области, каждого региона Узбекистана. Атмосфера взаимодействия культур и языков пронизывала педагогическую и научную деятельность вуза. Прославленный академик, замечательный знаток и диалектолог узбекского языка сидел бывало в приемной комиссии, смотрел, как студенты сдают свои заявления, проходят собеседование и по характеру их речи, подобно известному персонажу Бернарда Шоу, определял область и даже район, из которого происходили приехавшие, вызывая удивление и восторг узбекских абитуриентов. Неудивительно, что в вузе была создана замечательная языковая и педагогическая атмосфера, организована на должном уровне филологическая работа. Я вел курс пропедевтики литературы, и на одном из занятий мы разбирали со студентами стихотворение из цикла «Восточные мотивы» Сергея Есенина. Нужно сказать, что в силу уже имеющегося у меня опыта преподавания и общения я знал, что в лексическом отношении слог Есенина с вкраплениями крестьянской лексики, многочисленными неологическими формами, религиозной символикой и проч. отнюдь не так прост и доступен для не очень подготовленной в языковом отношении аудитории. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил у студентов не только искреннюю расположенность к творчеству российского поэта, знание многих его стихотворений, но и довольно уверенное понимание смысла непростых слов и фраз. Когда я выразил свое удивление, студенты объяснили, что для них Сергей Есенин особый писатель: «он наш, восточный». Они рассказали мне, что как-то слушали по радио литературную передачу, где впервые на узбекском языке прозвучали стихи «Персидских мотивов»: «Мы слушали передачу не с самого начала и не знали имя их автора. Стихи нас поразили. Мы полагали, что появился какой-то новый замечательный узбекский лирик. Потом оказалось, что это Эркин Вахидов, известный поэт и переводчик, читал свои переводы стихотворений Есенина, в которых выразил не только восточный дух поэзии самого Есенина, но также «предусмотрел» характер восприятия стихов узбекским читателем». Поистине здесь оказалась уместной знаменитая формула Жуковского: «Переводчик в прозе есть раб, переводчик в стихах – соперник». Так заочно я познакомился с Эркином Вахидовым, и он тогда буквально помог мне в проведении практического занятия. Эта любопытная педагогическая ситуация мне надолго запомнилась. Когда много лет спустя я стал заниматься поэзией, в том числе художественным переводом, мне захотелось «отблагодарить» узбекского мастера за его работу в сфере переводов с русского языка. Дважды намечались наши встречи, но по разным причинам срывались. Наконец, мне самому удалось раздобыть необходимые подстрочники и сделать небольшую подборку стихотворений узбекского автора уже сравнительно позднего периода его творчества, которая в 2015 году была опубликована в журнале «Звезда Востока». Переводить поэзию Зркина Вахидова, как всякого большого мастера, не так просто, но многие стилевые особенности его письма помогают переводчику. Прежде всего то, что Э. Вахидов – поэт большой ясной мысли. Мысль переводима, ибо она универсальна, всечеловечна, иное дело национальная форма предъявления или метафорическое предметно-словесное мышление. Важно отметить то ощущение, что мысль у поэта не столько «открывается» в процессе созерцания действительности (как естественный вывод из наблюдаемых жизненных картин), но скорее формируется заранее как некая художественная установка, исходное в его поэтическом замысле, что затем находит выражение в образной системе, лирическом «сюжете» и подборе художественных деталей и средств. Не столько восприятие жизни производит образ, сколько сформированная мысль «подбирает» образную комбинацию. Вот стихотворение «Печаль иглы», выражающее мысль о ценности, может быть, не масштабного и не бросающегося в глаза, но упорного и необходимого повседневного труда, а также о естественной необходимости быть благодарным за такой труд. Иголка как будто бы нам говорит: Откройте глаза, оцените меня – Ведь мною едва ли ни мир весь обшит, Сама же нагою оставлена я.
Но в том ли вопрос, что иголка гола? Хоть все же есть повод печалиться, ибо И самая скромная даже игла Имеет ушко, чтоб расслышать «Спасибо!»[1] («Печаль иглы») Здесь смысл стихотворения, вывод, содержащийся в заключительных строках текста с эффектным использованием близости и различия понятий «ушко – ухо» как раз есть то предварительно обнаруженное образное сопоставление и заранее сформированная мысль, которые затем «обрастают» необходимым «лирическим сюжетом». Поэтическая мысль Э. Вахидова отнюдь не так проста и прямолинейна, как иногда может показаться на поверхностный взгляд. Вот стихотворение «Закрыв лицо руками…», общий смысл которого так легко свести к ворчанию стареющего человека на нынешнее поколение, что ныне, мол, все не так, как было раньше: не те времена и не те нравы: Стремясь увидеть свет любимых глаз, Поэты прошлого рыдали столько раз. Теперь иные времена и пери: Не то кокетство и не тот экстаз.
И если б некий классик ожил вновь, Иную песнь сложил он про любовь, Скорей всего, закрыв лицо руками, Он в дальний век свой убежал без слов. («Закрыв лицо руками…») Легко заметить, что здесь вовсе нет сопоставления нынешнего времени с периодом своей молодости, да и стихотворение это, пожалуй, совсем не «о любви». Мысль поэта гораздо глубже: он печалится о том, что из сферы современного восприятия мира и чувствования ушло то культурное начало, та эстетика, «классика», которые окаймляли и углубляли чувства, когда художественное слово делало уникальным выражение наших переживаний и сам характер восприятия жизни. Особенное свойство художественного творчества узбекского поэта – это его юмор, часто содержащий глубокие жизненные обобщения и становящийся формой выражение философских и социально-исторических наблюдений. Есть и произведения, буквально посвященные осмыслению общественно-исторического значения смехового начала в нашей жизни. Э.Вахидов, объясняя важность и силу смеха, призывает к ответственности за насмешливое слово, за «шутку», ибо не только «великие идеи» и высокие порывы производят перевороты в личном и общественном сознания, но и смех: История древности многих острот Свидетельницей была, Но все же есть шутки, в которых добро, А есть от греха и от зла. …………………………………… Так что не всякая шутка – игра: В ней может быть важный намек; И, ставши крылатым, иное словцо Нешуточных действий предлог. Такое понимание поэт подтверждает историческими наблюдениями и параллелями: О том, как мощен Сахибкирон, Все страны мира знали, И самые грозные из вояк Шутить с ним не дерзали.
Наполеон над Россией решил Сострить как-то злую шутку, Под хохот ветра назад в Париж Пригнал его холод жуткий.
А через сто тридцать лет другой Подлый шутник явился, Катюши, снарядами грохоча, Смеялись, что он «дошутился». Поэт анализирует недавнее прошлое, справедливо видя причины общественных перемен не только в действии определенных исторических сил, но и в народном неприятии той действительности.
Понимание роли и значения слова пронизывало и общественно-политическую работу поэта. Являясь заметным общественным деятелем, представителем национальной культуры, Эркин Вахидов ощущал себя прежде всего поэтом, тружеником художественного слова и никогда не оставлял литературного труда. Не говорите, что поэт умолк, Что лишь в политике теперь он знает толк,
И что его холодный жесткий ветер Переломил, как трепетный росток.
О вы, в глубинах ищущие свет, Он так соскучился по вам за столько лет.
Не говорите, что умолк поэт, Что нет поэм и что газелей нет:
Ведь если так – то значит, конь из досок Ему уже подставил свой хребет. («Не говорите, что умолк поэт…») Через несколько дней после опубликования переводов в «Звезде Востока» Эркин-ака позвонил мне домой и у нас состоялся очень интересный и полезный для меня разговор. Дело в том, что он не просто высказал мне слова благодарности, но говорил со мной «литературоведчески», с замечательным профессиональным пониманием особенностей переводческого труда. Его оценки и наблюдения над процессом поиска необходимых образно-словесных эквивалентов в переложении художественного текста с языка на язык были чрезвычайно интересны и важны для меня. Я рассказал поэту ту далекую «педагогическую историю» и почувствовал, что она доставила ему искреннее удовольствие. Поэт стал говорить о своем предстоящем 80-летнем юбилее, о готовящимся издании избранных произведений и отдельной книги с переводами его стихотворений на русский язык. Увы, Эркину Вахидову не суждено было дожить до этого юбилея, а мне так и не довелось встретиться с ним в этой жизни. Но я прожил в его стихах немалое время, и уход поэта, ставшего для меня «своим», был сопоставим с утратой близкого человека. Мастера не стало, но остается продолжающейся и открытой для всех его жизнь в созданных произведениях, где читателей ожидает немало замечательных страниц, волнующих впечатлений, глубоких размышлений и открытий, а литературоведов и переводчиков – трудной, но увлекательной творческой работы.
К 80-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ НАРОДНОГО ПОЭТА УЗБЕКИСТАНА ЭРКИНА ВАХИДОВА. Переводы
Абдулла Арипов
ПАМЯТИ ЭРКИНА ВАХИДОВА
Так яростно спорили небо с землей, Что лица у них полыхали зарей. И небо твердило: “Он мой, мой поэт!” “Нет, мой он,” – земля повторяла в ответ.
Поэт же и небо, и землю воспел: И силу земли, и небесный предел. Всю жизнь его длился их спор меж собой, И ныне победа, увы, за землей...
Фарида Афруз
МАРСИЯ
Полно, поэт, подожди писать: Теперь, что ни пиши – все ложь: Эркин Вахидов из жизни ушел, И это ранит больней, чем нож.
Древо великих всегда велико, В тени его души покоит листва, Но молния вспыхнет – и что тогда делать? В пустотах господствует лишь пустота.
Поэты стали сегодня не в моде, Утрачены страсти и смят гордый стих, Наитие творчества в праздности бродит, Уста запечатаны, голос затих.
Волшебные краски стихов поблекли, Калам обессилен, бумага больна, И чувства как будто уже онемели, Сравнения слабы, и рифма бедна.
Эркин Вахидов ушел из жизни Ушло вдохновение, мир полон слез, И лучшее мира стихотворение Поэт с собой навсегда унес.
Рустам Мусурман
СОЛНЦЕ (На перевод «Фауста» Гете Эркином Вахидовым)
Поэт щедр, как солнце, на теплые чувства, Калам его полон лучистого света. Создать перевод – это тоже искусство, И Фауст теперь обитатель Ташкента.
Прочел по-узбекски я плавные строчки, Алмазы бессмертного произведения; Великий наш мастер, поэт, переводчик Так скромно свой труд оценил во вступлении:
«Луна теперь плачет, слеза ее льется, И сердце терзается горькой тоскою. Она восклицает: «О небо, я – солнце, Зачем перевод меня сделал луною?»
Но дни множат пятницы и субботы, Луна возрождается в тонком истоке. Эркин Вахидов закончил работу – И Запада Солнце взошло на Востоке.
Перевод Николая Ильина [1] Здесь и далее стихотворения Э. Вахидова цитируются по изданию: Эркин Вахидов. Шути с умом… перевод Н. Ильина. - Звезда Востока, № 4, 2015, с 98-100.
|
|