Неразрывная нить традиций и творчества. К 110-летию Мухтара Ашрафи

Истинно яркая личность обладает удивительным свойством воздействия на наши души даже спустя многие годы после завершения своих земных дней. И это воздействие изменчиво, как воздействие вполне живого человека, который при каждой новой встрече в чем-то не таков, каким был во время предыдущих встреч. Только ли наше восприятие рождает эти изменения? Или речь о чем-то ином, сразу не поддающемся осознанию?

Не потому ли, обращаясь снова и снова к личности Мухтара Ашрафи — выдающегося узбекского композитора, дирижера, педагога, общественного деятеля в дни, когда со дня его рождения исполняется 110 лет! — не устаешь поражаться тому, что наша память воспроизводит не шаблонные «кадры» его облика, а нечто куда более сложное. Эти впечатления чудесным образом живут с нами во времени, они изменяются. Ведь от периода земной жизни мастера нас отделяет весомый срок, приближающийся к половине века! И уже не просто некая «магия» его облика и образа действий явственно встает перед глазами и сознанием. А неизбежная потребность осмыслить вспоминаемое заново, связать проходившее в ином отрезке времени со временем сегодняшним.

Дирижер Мухтар Ашрафи… Высокая значимость этого понятия неоспорима и не подлежит обсуждению. Однако спросим себя еще раз, что в профессии дирижера можно считать первичным? Вспомним и о том, что Н.А. Римский-Корсаков не уставал повторять: «Дирижирование — это дело темное…». Восстановим в памяти и то, что из двух величайших композиторов и музыкантов своего времени С.В. Рахманинов был и не менее гениальным дирижером и пианистом. А П.И. Чайковский, создавая свои истинные шедевры, испытывал значительные трудности, когда дирижировал ими.  А великий немецкий дирижер Отто Клемперер, перенесший в преклонном возрасте тяжелейший инсульт и не владевший движениями половины своего тела, именно в этот период ограниченности телесной пластики реализовал и записал самые выдающиеся свои дирижерские творения… И напоследок вспомним полный сарказма  афоризм Дмитрия Дмитриевича Шостаковича: «Есть два типа дирижеров. Одни — дирижируют, другие — машут!».

В дирижерском даре Мухтара Ашрафи легко определить могучую концентрированность воли, рождающую мощный и яркий импульс, в котором сконцентрированы и темп, и ритм, и нюанс, и мера излучения. Но важнее всего, что в этом импульсе была заложена почти гипнотическая сила внушения, которая молниеносно во всех деталях, нюансах и штрихах улавливалась певцами, хором, оркестром и рождала могучее единство жизни Музыки, воссоздаваемой прямо на глазах у слушателя. Конечно, Мухтар Ашрафович в совершенстве владел и всем тем, что называется дирижерской техникой — его жест был выразительно красив (как поразительно красив был он сам!).

Именно в силу этой сложной и неразрывной связи импульса его души, пластики жеста и ответного рождения всей звучащей партитуры — Ашрафи воистину блистательно дирижировал. Он во всей полноте ваял Музыку в ее разнообразии и многоцветности. И далеко за пределами Узбекистана на крупнейших сценах мира за дирижерским пультом он был полностью признан и оценен.

Но не менее важно, что, владея всем этим чудесным комплексом профессиональной одаренности, Маэстро сумел передать владение этим мастерством в высшей его форме своим ученикам, которые стали прекрасными, абсолютно разными, но в высшей мере талантливыми дирижерами. И можно с уверенностью сказать, перечисляя одни лишь высокие имена, за которыми — разнообразная галерея высокоиндивидуальных дирижеров: Дильбар Абдурахманова, Абдугани Абдукаюмов, Гани Туляганов, Куванч Усманов, Сулейман Шадманов, Фазлиддин Якубжанов, Элдар Азимов, Владимир Неймер, Батыр Расулов — что все это и есть мощная, разнообразная, но едино высокопрофессиональная дирижерская школа Мухтара Ашрафи.

…Именно поэтому юбилейный памятный вечер, посвященный 110-летию Маэстро на сцене Государственного Академического Большого театра имени Алишера Навои мы закономерно предложили провести его непосредственным ученикам  — дирижерам  — народному артисту Узбекистана Сулейману Шадманову и заслуженному деятелю искусств Узбекистана Фазлиддину Якубжанову. А сам концерт по нашему замыслу (мне довелось стать его режиссером) объединил творческие энергии и силы многих мастеров оперы и балета, многих руководителей министерств, творческих объединений, учреждений и стал многоцветным коллажем арий и сцен из опер и балетов Мухтара Ашрафи, его концертных романсов и симфонических произведений. В непрерывной смене великолепных голосов и проникновенных исполнений перед заполненным зрителями залом театра предстали и народный артист Узбекистана Самандар Алимов, и заслуженные артисты Узбекистана Кирилл Борчанинов, Маъсума Болтабаева и Неъмат Хабибов, и яркая череда лауреатов международных конкурсов — Малика Норматова, Носир Юсупов, Дамир Рахмонов, Саида Мамадалиева, Рустам Алимарданов. И сменяя друг друга, расцветали в их исполнениях и колоритные и эмоциональные арии героев великолепной оперы «Дилором», утонченная по раскрытию состояния души концертная ария «Кашмирида». Красочно, пластично и с большой отдачей воплотили яркие сцены из балета «Амулет Любви» ведущие солисты балетной труппы Анастасия Кистанова, Екатерина Тихановская и Данияр Хасманов. А дирижировал этой серией номеров из «Амулета Любви» дирижер Садык Гаибов, которого по праву можно считать творческим «внуком» великого Маэстро, потому что он постиг секреты мастерства у его прямых учеников… Увенчало яркий ряд этих приношений экспрессивное и обаятельное выступление самого директора театра, ведущего мастера оперы, народного артиста Рамиза Усманов, который по стечению обстоятельств в этот день стал лауреатом престижной международной премии СНГ «Звезда Содружества». Он подарил зрителям и коллегам классическую арию Кайса-Меджнуна «Новбахор» из оперы Р. Глиэра и Т. Садыкова «Лейли и Меджнун»…

Дирижируя обширнейшим репертуаром, Мухтар Ашрафи особенно любил три шедевра мирового оперного искусств а—– «Аиду» Джузепепе Верди, «Кармен» Жоржа Бизе и «Пиковую Даму» Петра Ильича Чайковского. И дирижировал ими вдохновенно, необыкновенно контрастно в настроениях и штрихах, раскрывая все глубокое содержание и эмоциональный строй этих опер. И, конечно же, романтическая ария Германа в исполнении Неъмата Хабибова и сверкающие Куплеты Эскамильо в исполнении Кирилла Борчанинова органично представили «портреты» этих замечательных опер, столь ценимых незабываемым Маэстро Ашрафи.

Используя возможности свободной формы памятного вечера-концерта, мы вкрапляли выступления официальных гостей в общую ткань действа, давая возможность каждому выступлению-воспоминанию стать не официально-сухим, а полным доверительной свободы мыслей и чувств. И воздали  заслуженную оценку жизни и творчества Маэстро Ашрафи. Заместитель министра туризма и культурного наследия Республики Узбекистан Нусратилла Зикриллаев, председатель Союза композиторов и бастакоров Узбекистана, заслуженный деятель искусств Рустам Абдуллаев, ректор вновь созданного Национального института эстрадного искусства им. Б. Закирова при Государственной консерватории Узбекистана, профессор, композитор Аваз Мансуров  с теплотой и всей полнотой душевной отдачи раскрыли все многообразие и могучую роль Мухтара Ашрафи в становлении и развитии музыкального, оперного и балетного искусства нашей страны… Довелось и мне поделиться размышлениями о многогранном даре Маэстро, воспоминаниями о важных чертах его личности, о его принципиальности, умении в непростой ситуации совершить принципиальный выбор. Как не вспомнить о том, что в ситуации, когда некие недоброжелатели активно пытались расколоть душевное единство Ашрафи с другим выдающимся музыкантом, композитором и дирижером Алексеем Федоровичем Козловским — Ашрафи как ректор сделал все, чтобы сохранить Алексея Федоровича в числе ярчайших педагогов консерватории. Не смывается из памяти и другой, куда более драматичный эпизод, когда в разгар эпохи «космополитизма» Мухтару Ашрафовичу — ректору консерватории принесли «директивный» список педагогов, которых надо было как «неугодных» немедленно уволить. Ашрафи приписал к этому списку талантливейших музыкантов-профессоров и свою фамилию и сказал: «Вот в этом составе — увольняйте!». Не забудем, что «вождь народов» был в это время во всем своем могуществе, и данный поступок Ашрафи (не имеющий аналогов практически нигде более!) мог стоить Маэстро не только карьеры, но и самой жизни. Но вновь мудрость и здравый смысл даже в то непредсказуемое и грозное время одержали верх и Ашрафи сохранил свою команду выдающихся специалистов и по велению судьбы благополучно избежал многих розных перипетий. В этом, пожалуй, была главная суть его натуры и характера.  

… Но вспомним о совершенно ином, не менее важном.  Как утонченно и скрупулезно Мухтар Ашрафович работал с солистами в классе, как точно и мудро отыскивал в исполнении каждым из них и соответствие требованиям композитора, и индивидуальные черты, штрихи и краски! Как бережно взращивал он новые поколения оперных артистов, не заторапливая этот тончайший процесс, не перегружая певцов вокальными партиями, которые они на этом этапе своего развития еще не могли полноценно исполнять. Назначая каждого исполнителя на роль в оперном спектакле, он тщательно следил за процессом его работы, и лично сам выносил «резюме» о готовности или неготовности каждого из певцов к своему дебюту. И потому каждая творческая индивидуальность росла и развивалась при его мудром наставничестве и под его руководством…

Как композитор Мухтар Ашрафи значим и самобытен именно тем, что напитавши узбекскую национальную оперу исконными корнями, он совершил существенный прорыв в слиянии этих истоков с мировой оперной культурой. Все его оперы и на редкость красивы в их музыкальной ткани, и наполнены живой динамикой действия, конфликтностью, истинностью чувств героев. И сочиняя масштабную музыку, он стремился насытить ее не только мелодичностью, но симфонизмом музыки и чувств, и богатством драматургии — основы полноценного оперного действия на сцене. Помнится, на одном из худсоветов в семидесятые годы Ашрафи после прослушивания материала вновь написанной молодым композитором оперы, сказал: «Да, есть мелодичность, есть отличные места. Но в целом в музыке не хватает динамики и контраста, исполнителям трудно будет воплотить своих героев. Надо еще поработать над этим материалом». Оценки его всегда были весомы, однозначны и принципиальны. Не могу припомнить случая, чтобы позиция Мастера в каком-нибудь вопросе была зыбкой и «извилистой». И вместе с тем, его весомое мнение было далеко от настырной  авторитарности. В самом расцвете своего мастерства и авторитета Мухтар Ашрафович не считал зазорным при создании своего нового композиторского творения детально в процессе его создания обсуждать созданное им с кругом авторитетных коллег, которым доверял в полной мере и очень ценил их высокопрофессиональные мнения и советы. На этих же основах воспитывал он и новые поколения композиторов Узбекистана, заложив основы национальной школы композиции. И композиторская школа, созданная Мастером, несет в себе целую галерею талантливейших имен и разнообразных значительных творений.

Мухтара Ашрафовича глубоко уважали. Каждое его появление в повседневной жизни консерватории вызывало уважительное внимание всех присутствующих. А он сам, при огромной своей занятости находил время, чтобы после приема зачисленных студентов разных музыкальных профессий пригласить каждого к себе в кабинет для обстоятельной беседы об отношении юного музыканта к жизни, профессии, творчеству…

Как не вспомнить и о том, что прекрасное здание нашего Большого театра имени Алишера Навои строилось в самые суровые годы войны под пристальным вниманием Маэстро. Во многом благодаря его инициативе среди множества эвакуированных в Узбекистан предприятий и учреждений особое место в жизни Узбекистана военных лет занял педагогический и студенческий состав Ленинградской консерватории. Слившись в единое содружество с ташкентскими педагогами, они заложили основы новых могучих традиций, на которых развивалось оперное и балетное искусство нашей страны. А многие из них, уступив настоятельным просьбам Ашрафи, связали свою жизнь и творчество с Узбекистаном, оставшись на нашей земле жить и передавать свой яркий опыт и профессионализм.

С именем Мухтара Ашрафи тесно и неразрывно связана и могучая плеяда приглашенных им выдающихся оперных гастролеров, достаточно часто выступавших на сцене нашего театра. В их числе — всемирно известные гости дальнего зарубежья румынка Зенаида Палли, американка Кэрол Нэблетт, француз Жерар Сергоян и многие другие. Особым «островом» среди этих выступлений были и замечательные концерты С.Я. Лемешева в зале «Бахор» в 1964 году, и других выдающихся певцов России и других республик тогдашнего Союза.  А осенью 1968 года были и гастроли прекрасного оперного театра «Эстония» с участием неповторимого Георга Отса и его ярких коллег, а сразу после них — блистательные гастроли Большого театра Москвы в полном составе своих великих певцов и танцовщиков, включая Ивана Петрова, Алексея Кривченю, Валентину Левко, Ирину Архипову, Тамару Милашкину, Владимира Атлантова, еще совсем юных, но весьма ярких Елену Образцову, Тамару Синявскую… А с ними и выдающихся звезд балета Большого театра Москвы! Да и  гастрольная жизнь нашего родного театра была в те годы обширной — его мастерству рукоплескали Москва, Ленинград, Новосибирск, Киев, Минск…

… Известно, что Маэстро в минуты доверительности говорил особенно близким ему людям, что мечтал бы уйти из жизни за дирижерским пультом. Почти так волею судьбы и свершилось. Дирижируя осенью 1975 года премьерой своего творения «Сказание о Рустаме» в концертном зале «Бахор», Мухтар Ашрафи прямо за пультом ощутил зловещий удар в сердце. По сути этот удар и предначертал уход из жизни великого дирижера, композитора, общественного деятеля. Удостоенный многих самых крупных званий и регалий, будучи лауреатом международных премий Джавахарлала Неру и Гамаль Абдель Насера, Мухтар Ашрафи был и остается одним из самых выдающихся деятелей искусств Узбекистана, заложившим прочные и яркие основы многих и многих истинно великих устоев и традиций в искусстве.

Многое, очень многое в сохранении заветов Маэстро вершится теми деятелями искусств, которые на уровне сознания и подсознания развивают начала, внедренные в музыкальное искусство нашей страны Мухтаром Ашрафи. А прекрасный Дом-музей его имени, которому в этом году исполняется 40 лет, стал истинным культурным центром, вокруг которого объединяются творческие силы многих мастеров искусств, жанров, направлений творчества. Созданный волей и энергией сына Маэстро — Фируза Мухтаровича Ашрафи, замечательного архитектора, искусствоведа и истинного хранителя культурных сокровищ нашей земли и страны (столь же безвременно, как и отец, ушедшего из жизни), этот музей в наши дни ведет активную и насыщенную жизнь. И те, кому суждено сегодня продолжать и развивать эти традиции — супруга Фируза Мухтаровича, талантливая балерина и педагог-хореограф Гульчехра Сарваровна Азимова, нынешний директор — неутомимая и энергичная Наталия Константиновна Гунова и видный музыкант Адиба Шарипова продолжают эту трудную, но необыкновенно важную миссию. Не будет преувеличением сказать, что Дом-музей Ашрафи является одной из истинных достопримечательностей Ташкента, символом богатства и многообразия направлений культуры Узбекистана.

Как же хочется верить, что души великих творцов, вероятно, незримо присутствующие в своей «параллельной» жизни рядом с нами, ощущают, видят и чувствуют устремления всех, кто хочет сделать культурное будущее нашей страны еще многоцветнее и прекраснее. Так жаждал Маэстро Ашрафи всей своей звонкой, непростой и многогранной жизнью. Да будет дело его жить и светить всем, кто стремится его осознать, понять и передать будущим поколениям.