Народный артист Узбекистана Алим Ходжаев. К 110-летию со дня рождения великого мастера узбекской сцены

В эти дни мы отмечаем 110 летие со дня рождения выдающегося актера, Народного артиста Узбекистана Алима Ходжаева. Он принадлежит к легендарному поколению строителей узбекского театра. Вся его жизнь неразрывно  связана с творчеством Национального театра Узбекистна, который при его жизни носил имя Хамзы. Его большой талант был щедро вознагражден многочисленными государственными наградами. Последние  годы жизни он сочетал актерское творчество с художественным руководством, был директором театра имени Хамзы, Председателем Театрального общества Узбекистана.

За сорок пять лет творчества Алим Ходжаев сыграл на сцене театра имени Хамзы не один десяток ролей. Причем, каких ролей! Образы Гамлета, Яго, короля Лира в пьесах Шекспира, Алишер Навои в одноименной пьесе Уйгуна и И.Султанова, Салихбай «Бае и батраке» Хамзы, Карл Моор в шиллеровских «Разбойниках»,  Астров в «Дяде Ване» Чехова,  Креонт в «Антигоне» Софокла, наконец, роль Матиаса Клаузена в драме Г. Гауптмана «Перед заходом солнца». Крупные характеры мировой и национальной драмы…

В «Гамлете» и чуть позднее в «Алишере Навои» он сменил в главных ролях Аброра Хидоятова - первооткрывателя этих образов на узбекской сцене. И играл эти роли в течение почти двадцати лет!

Уже в первых своих больших ролях Ходжаев проявляет себя как актер интеллектуальный, тяготеющий к образам психологического плана. Не потому ли его творческое соперничество с Шукуром  Бурхановым за  роль Гамлета, решилось в пользу Ходжаева - особенности его таланта и темперамента более соответствовали пониманию шекспировского героя в то время. Острота обличительной мысли Гамлета, изверившегося в искренности чувств, доведенного до отчаяния пустотой и лицемерием  окружающих, по утверждениюкритики, «превосходно передана актером».

В Навои Ходжаева не было той ренессансной универсальности, присущей герою Аброра Хидоятова. Он был скроен из более тонкого материала. Поэт и мыслитель, верящий в человеческий разум - лейтмотив исполнения Ходжаевым образа Навои. Актер углубил традицию воплощения незаурядных личностей на узбекской сцене.

«Гамлетовские» интонации звучали и в монологах Карла Моора из спектакля «Разбойники». Играя шиллеровского героя, актер помнил о Шекспире. В синтезе яркой театральности и объемного понимания образа рождался притягательный, достоверный характер.

Для традиций узбекского актерского искусства характерно так называемое героико-романтическое начало. С ним связаны этапные роли крупных трагиков узбекской сцены - Аброра Хидоятова и Шукура Бурханова. Романтическое мировосприятие было присуще и А. Ходжаеву. Но природа его дарования тяготела к несколько иному сценическому самочувствию, иному ощущению драматического характера. Пожалуй, именно Карл Моор был тем образом, после исполнения которого, об Алиме Ходжаеве стало  возможным говорить как об актере психологического романтизма. При условности этого определения, оно, как думается, достаточно точно передает уникальную психофизическую индивидуальность артиста.

Почти одновременно с Карлом актер играет роль доктораНолинакхи вспектакле «Дочь Ганга» по роману индийского писателя Р. Тагора. Мягкойпоэтичностью, изящным артистизмом отличалась его работа. Для Ходжаева эта роль стала этапной в развитииличной темы искусстве - темы интеллигента, озабоченного судьбой близких ему людей, судьбой народа. Алим Ходжаев последовательно развивал эту тему в своем творчестве, как никто другой в узбекском театре. Верное служение народу, честность, порядочность, нравственная бескомпромиссность - качества подлинной интеллигентности, актер утверждал на сцене со всей силой своего незаурядного темперамента.

Не случайно пьесу «Люди с верой» ее автор Иззат Султанов посвятил Алиму Ходжаеву, исполнявшему в ней роль главного героя - профессора Юлдаша Камилова. А один из ведущих театральных критиков Узбекистана 60-х – начала 70-х годов, автор книги об Алиме Ходжаеве Я.С.Фельдман, стал подписывать некоторыесвои статьи псевдонимом «Ю. Камилов». И драматург, и критикбыли покорены обаянием человеческой и актерской личности Алима Ходжаева.

Мотив вызревания активного протеста против насилия и несправедливости становится главным, сквозным в работах актера в последний период творчества. 

В постановке трагедии Шекспира «Король Лир» театра имени Хамзы  Алим Ходжаев исполнил заглавную роль.  Лир Ходжаева не был идеальной фигурой. Актер отходил от трагедии простого противопоставления добра и зла, пытался искать мотивы непредсказуемых, подчас алогичных поступков Лира. Впечатляла сцена в степи, где актер, казалось, терял контроль над собой. В бессвязных фразах слово опережало мысль, а речь уже не поспевала выразить нахлынувшие переживания. Измученный разум не выдерживал, и блаженная улыбка вдруг озаряла просветлевшее лицо. Уже по ту сторону сознания Лир судит своих дочерей...

И сразу же в памяти возникает другая сцена, из другого спектакля, поставленного по пьесе Софокла «Антигона», где А.Ходжаев играл роль Креонта. Сгорбленный дряхлый старик в черном одеянии,  с блуждающими безумными глазами, окруженный призрачными видениями   погибших по его вине людей. Потрясенный мозг не в силах вынести мысли о  крахе его моральных принципов. Во взгляде, полном ужаса, трагическое торжество пробудившейся совести. Еще шаг, и последний крик фиванского правителя Креонта поглощен бездной...

Хотя трагедия Софокла называется «Антигона», главным героем спектакля стал Креонт, благодаря масштабу личности Алима Ходжаева, игравшего эту роль. Как и в «Лире», актер достигал здесь трагических высот. При этом Алим Ходжаев не принадлежал к трагедийным актерам старой школы, к так называемым «трагикам нутра». В его исполнении роли Креонта максимализм античности органически сплавлялся с всепроникающим аналитизмом современного театра. Трагизм образов Алима Ходжаева был обусловлен особенностями его личности, самобытностью мировосприятия, умением воплотить нюансы собственного ощущения роли в утонченных формах сценической стилистики.

Среди последних ролей большого мастера узбекской сцены – образ Маттиаса Клаузена из пьесы выдающегося немецкого драматурга Г.Гауптмана «Перед заходом солнца». В этой роли актер особо выделял мысль о непримиримости традиций гуманистической культуры и бездуховности «нового времени». Для А. Ходжаева этот мотив стал ключевым в контексте его большой личной темы в последний период творчества. В работах последних лет его жизни, всегда волновавшая актера тема ответственности интеллигента, получила дальнейшее развитие.

В эмоционально-психологическом исполнении Ходжаева тема высокой духовности, яростно протестующей, но беспомощной перед грубым насилием, проступала открытым   лейтмотивом   образа.

До сих пор не покидает чувство, хотя прошло уже много лет, что в одну из последних своих ролей, в образ Маттиаса Клаузена, актер вкладывал нечто глубоко личное, интимное. В роли старого Клаузена тема благородства и порядочности, протестующей против грубого насилия, прозвучала в исполнении  Ходжаева открыто и мощно.

Роль чилийского президента Сальвадора Альенде стала последней работой А. Ходжаева. Видевшим последние представления спектакля «Я верю в Чили», трудно преодолеть мысль о предчувствии актером приближающегося ухода. Таким предчувствием был полон и сам Альенде, последние дни которого с духовной силой с чувством глубокого личного волнения за исход борьбы чилийского народа проживал на сцене актер. Роль Альенде, личность легендарного чилийца оказалась близкими Ходжаеву — человеку,   гражданину.

Альенде Ходжаева — интеллигент, кровно связанный с народом, его чаяниями. Как политический деятель он видит приближение катастрофы, но это не ослабляет его решимости бороться до последнего дыхания. Как всякого истинного интеллигента, судьба  народа волновала ходжаевского Альенде больше собственной. Из сгустка политических проблем спектакля, из каждой его ситуации актер извлекал этическую квинтэссенцию, вновь и вновь показывая неотвратимость конечной победы разума и справедливости.

В этой высокой духовности по существу заключалось актерское кредо Алима Ходжаева, большого мастера сцены, крупной личности в нашей культуре, одного из тех, чьими усилиями создавалось и расцвело узбекское театральное искусство.

 

 

Ильдар Мухтаров,

доктор искусствоведения