Творческий вечер Михаила Гара в Ахматовском музее в Ташкенте : Презентация сборника "Саман"

Задолго до заветного дня, скорее всего, прошлым летом Михаил Гар позвонил мне и пригласил на презентацию своей новой книги «Саман», сказав при этом: «Сейчас жарко и душно. Буду делать творческий вечер зимой, поближе к весне». День презентации новой книги в «Мангалочьем дворике Анны Ахматовой» при РЦНК в Ташкенте  — 14 02 19 — совпал с Днём влюблённых, поэтому её автор, прежде всего, поздравил преимущественно молодёжную аудиторию с  Днём Св. Валентина и пожелал всем здоровья и любви — всего того, без чего невозможны жизнь и  творчество.

Близкие друзья и коллеги Михаила Гара: Елена Ветвикова, Мария Стальбовская, Баходир Самадов, Борис Бабаев, Галина Долгая — рассказали о разных гранях его творческой натуры и все  вместе о самой главной – его любви к родному городу. Это сокровенное чувство поэт и писатель смог выразить в  двух сборниках: «Тень богомола» (2011г.) и «Саман» (стихи и проза, 2018), а также дикторском тексте за кадром в  документальном фильме «Большое сердце Ташкента», вышедшем на экран в 2016 году.

Создатели документального фильма ташкентской студии "Фаввора-фильм" (автор сценария Борис Бабаев, режиссер фильма   Хаджи-Мурат  Валиев) пригласили для озвучивания сценария не артиста, а поэта. На премьере документального фильма 28 06 16   в Национальной библиотеке Узбекистана  имени А. Навои  зрители особую благодарность выразили Михаилу Гару за  его мягкий проникновенный голос за кадром, прошибающий  зрителей до слез.

Журналист и сценарист, один из создателей документальной ленты,  Борис Бабаев,  рассказал на творческой встрече в Ахматовском музее подробно, как долго он искал подходящий голос для озвучивания этого фильма, пока не вышел на своего друга, согласившего выполнить эту ответственную миссию без специальной  актёрской подготовки.  Борис Рахимович ещё раз выразил сердечную благодарность Михаилу Гару за то, что он сумел за кадром так проникновенно прочитать текст, что зрители отечественные и дальнего зарубежья, наши бывшие соотечественники,  — в Америке и Израиле —  не могли сдержать своих слёз. Народная артистка Узбекистана, одна из героинь документального фильма, Галина Мельникова признавалась, что пять раз посмотрела фильм с мокрыми глазами, так как в нём органично слились  сюжетная линия Б. Бабаева, музыка Р. Вильданова и  голос за кадром М. Гара.        

         Михаил Гар не тратил  драгоценное время на автобиографические подробности — он вдохновенно, около двух часов, стоя, читал стихи из двух своих сборников:

Душа не имеет имени,

Она просто – душа;

И если просит: спаси меня, –

Значит, нечем дышать.

 

В чем ее преимущество?

В том, что она – суть.

Душа – чужое имущество,

Которое надо вернуть.

 

И если просит: прости меня, –

То просит она Его.

Ты – это только гостиница

С номером для одного.

 

 Из его  немногословных комментариев к стихам слушатели смогли создать краткую биографическую справку. Михаил Гар родился 12 марта 1956 года в старинной ташкентской махалле  Шейхантахур, о которой в настоящее время он пишет роман «Пыль Вавилона». Стихи писал с детства и потом в студенческие годы умудрялся курсовые работы излагать  рифмованным языком. После окончания факультета журналистики Ташкентского государственного университета Михаил работал корреспондентом информационного агентства Узбекистана. К работе в этом республиканском отделении ТАСС Михаил до сих пор относится с благоговением. Благодаря многочисленным командировкам он  заново открыл для себя родной Узбекистан. Всё познаётся в сравнении: уехав в Россию на целых 17 лет, Михаил  ностальгировал по Ташкенту и своей родной махалле, как никогда.

В детстве и юности поэт был отчаянным хулиганом, чем безмерно огорчал своих родителей. Позже склонность к нарушению порядка, озорству переродилась в легкость обращения со словами, жонглирования смыслами, помогла полёту его неуемной фантазии, работе в любой области писательской деятельности. Первая публикация его стихотворений появилась в журнале «Молодая смена» в 1987 году. В следующем году Михаил написал поэму «Школяр». В 1989 году фирма «Мелодия» выпустила пластинку рок-группы «Икс» в сотрудничестве, как сказано в аннотации, «с молодым поэтом Михаилом Гаром». В том же году он завершил пьесу «Праздник мёртвых». И «Школяр», и «Праздник мёртвых» опубликованы в новом сборнике «Саман». В книге есть эпиграфы, различные параллелизмы, парафразы и даже пародии: они превращают двух поэтов в собеседников, даже если они разделены веками: Овидий («Школяр»),  фарс «Праздник мёртвых».

Михаил Гар много работал в рекламном бизнесе и сотворил немало успешных проектов. В числе его клиентов – Горьковская железная дорога, компания «Автомобили Баварии» (BMW), Нижегородская ярмарка, десятки предприятий. Из всех рекламных достижений лучшим Михаил считает шуточный «слоган», рассчитанный на покупателей скобяных изделий одного известного предприятия: «Ты! Купи болты!»

В 90-е лихие прошлого века Михаил работал главным редактором: издательства «АККА» в Санкт-Петербурге, нижегородского выпуска журнала «Паспорт-экспресс» (совместный проект Московского издательского дома «Военный парад» и Горьковской железной дороги), журнала «Рекламер». В 1995 году в московском издательстве MASS MEDIA поэт издал занимательную книгу по математике, которую Министерство образования Российской Федерации рекомендовало для внеклассного чтения в школах. Уроженец Узбекистана в 1996 году к юбилею Нижегородской ярмарки издал первый в постсоветское время путеводитель по Нижнему Новгороду.

В декабре 2007 года Михаил вернулся домой. В исповеди «Золотая пыль махалли», опубликованной в сборнике «Саман»,  он обращается к родному городу как своему духовнику с исповедью: «Ташкент, Ташкент… Здравствуй, старина! Семнадцать лет не виделись. Спасибо, что узнал меня…». В этом  поэтическом эссе  есть такое признание в любви своему городу: «Семнадцать лет мы не виделись с тобой, Ташкент. Ты заметно похорошел за эти годы, чего не скажу о себе: седины прибавилось, сердце пошаливает… — чувствую себя чуть ли не ровесником тебе…  Подъезжая к дому, первое, что увидел, была яркая вывеска — “Махалля Шейхантахур”. Эти два слова — больше, чем ковровая дорожка от трапа, оркестр и букеты цветов! Конечно, не было ни дорожки, ни оркестра. А были просто эти два слова — “Махалля Шейхантахур”.  И означали они радостное:  я — дома. А на следующий день соседи принесли плов, сладости, горячие лепешки… Салам аллейкум!»^[1].

Это лишь краткая биографическая справка, всё остальное о себе, не выразимое прозой, поэт рассказал на вечере в своих стихах. Новый сборник  не случайно назван «Саман»: старшее поколение помнит послевоенные приземистые саманные домики из сырцового необожжённого кирпича из глины с добавлением резаной соломы, на крышах которых по весне алели красные маки. Я выросла на Госпиталке среди  таких домов, отгороженных друг от друга низкими глиняными дувалами, через которые можно было запросто общаться с соседями или перелезть в соседний двор за чужими яблоками, свои приедались быстро. В наше время такие  саманные дома сохранились в Ташкентской области – Хумсане, Ходжакенте, Гулистане, Газалкенте, например. Сборник «Саман» открывают стихи, словно тоже вылепленные из самана: они сохранили теплоту  рук  автора и  тепло любящего сердца свой родной город:

 

Мне в чайхане уютней, чем в парче, —
Я ни за что не отрекусь от плова!
Ташкент, я плакал на твоём плече,
И ты, всё понимая с полуслова,
Давал мне утешенье как отец.
Уже седой — я пред тобой юнец. 

Не каяться вернулся, а любить. 
Нет для родства священнее закона,
Чем эта неразорванная нить.
Прости, родной, что уходил из дома. 
Мои воспоминанья здесь живут:
Грустят, смеются, за собой зовут.

К забору прислонился карагач.
Саман гордится золотой соломой.
А ветер на ладонях носит плач,
Почти нездешний, но такой знакомый.

 

***

На аллее тает снег –

Возвещение исхода.

Каждый маленький побег –

Новый праздник и свобода.

 

Толпы старых тополей.

Ножки милых перебежчиц.

Здесь, на лучшей из аллей,

Солнце океаном плещет.

 

Дети с ликами святых

В одноместных колесницах.

Капли мыслей золотых

На табличках летописцев.

 

Виден смысл и предлог

В этой яркой мешанине –

Почему доверил Бог

Душу и подобье – глине;

 

Почему, сердясь на всех

И ворча, как дед с клюкою,

Он опять смывает грех

С наших душ своей любовью.

 

         Стихи Михаила Гара сравнивали с поэзией одного из ярких представителей авангарда и постмодернизма — Николая Заболоцкого, автора знаменитых «Столбцов» и поэм, оставившего нам брутальное наследие обериутов. Их сходство в одном: в  неразрывной цепной реакции: мысль — образ — музыка. У Михаила Гара в стихах и прозе  проглядывают живые, необыденные сочетания слов. Это, прежде всего, сочетания смыслов:

 Завещание

Не стою слезы-одиночки.
За что мне такое дарить?
Строка — с отрицанием точки —
Сама умудряется жить.

Не надо разрозненным хором
Крошить мне хвалу и хулу.
Развейте мой прах над Анхором.
А дальше я сам доплыву.

         Художественное звучание также  возникает лишь  в сочетаниях слов: в стихах Михаила Гара они обнимают друг друга, образуют горный ручей, которому нипочём  ни валуны, ни мелкие камушки, встречающиеся на пути. Научиться этому почти невозможно: надо работать над каждой строкой всем существом. Мысль — Образ — Музыка — вот идеальная тройственность, к которой стремится поэт и  достигает в своих лучших стихах.

При чтении сборника «Саман» возникает много аллюзий с новой поэзией ХХ века, в частности, Александра Файнберга, Абдуллы Арипова, Евгения Евтушенко и поэтов Серебряного века — Осипа Мандельштама, в частности. Михаил Гар на творческой встрече с читателями это объяснил так: «Много прочитано, поэтому боязно, грешным делом, использовать чужую строку, слово, рифму, но от влияния и применения уроков классической поэзии никто  не отрекался». Так, у Анны Ахматовой цитаты не были повторениями. У неё есть особое четверостишие на эту тему:

 

Не повторяй – душа твоя богата —

Того, что было сказано когда-то,

Но, может быть, поэзия сама —

Одна великолепная цитата.

В прозаических текстах (статьи, рассказы, эссе) из цикла «Золотая пыль махалли» Михаил Гар  «отрывается» по полной программе: здесь читатель найдёт и смехотворный юмор, и гротеск, и острую публицистику, продиктованные завидной полной внутренней свободой,  и более привычную исповедальную лирику в одноимённом эссе, которое заканчивается обещанием автора  дописать роман о махалле  «Пыль Вавилона» до конца в Ташкенте.  Будем ждать и пожелаем автору нового сборника, чтобы у него тоже, как  «снова у кого-то из маленьких выросли крылья»:

Моя внезапная красавица,

Куда трепещут ваши крылышки?

Моим бы тоже в такт расправиться,

А там – прощай столбы и крыши.

 

Мы будем честно и отчаянно

Гордиться с нежностью крылатой

Любовью вашей неприкаянной,

Свободою моей плацкартной.

 

Гуарик Багдасарова