Посвящается памяти нашего отца

В сентябре 1941 года, наш отец, Закиров  Турсунбай Узакович, 1925 года  рождения, молодой, 16-ти летний парнишка, осуществил, как ему тогда казалось, свою главную в жизни мечту, сбежал из дома на фронт.

 Он воспользовался тем, что  при загрузке  эшелона сухофруктами,  очередную партию которых   готовили  к отправке  в Россию, на одной из  товарных железнодорожных станций  он спрятался в вагоне – теплушке  среди ящиков. Ящики были заполнены щедрыми дарами узбекской земли – курагой, орехами,  изюмом, фисташками и др. В погрузке ящиков принимали участие   молодые ребята, которые не попали под мобилизацию на фронт по возрасту. Среди этих парней   был  и Турсунбай. Русский язык он знал на уровне школьной программы и  случайно услышанные слова  от проходящих мимо них,     сопровождающих  эшелон военных о том, куда направляется эшелон,  он понял и так же понял, что другого шанса  у него  не будет. Он незаметно взобрался  в вагон и затаился  среди ящиков.  Начальник состава проверил вагоны, их закрыли и,  через какое-то время,  эшелон тронулся. Как потом, через много лет  вспоминал наш отец,  в ту минуту его  охватило огромное чувство радости и ощущение свободы. Правда радость длилась не долго, так как  питаться было нечем и, если в Узбекистане в сентябре были еще жаркие дни, то ближе к России  становилось более чем прохладно. По дороге состав подолгу стоял на разных станциях  и пропускал  эшелоны, которые направлялись на фронт. Лежа на ящиках, Турсунбай  смотрел в  щели вагонных досок. Пальцем он выковыривал себе из ящиков пропитание – благо это были знакомые с детства  курага, кишмиш, орехи. 

Наконец  состав остановился, вагон открыли и  когда начали  сгружать ящики с сухофруктами,  обнаружили беглеца.  Тощего,  ослабшего от недоедания,  в  старых  штанах,  в порванной  рубашке  без рукавов, в  каушах на босу ногу,    замерзшего парнишку    отвели в комендатуру.  Туда приводили  и других  подростков     из разных регионов и республик, которых находили в вагонах, на крышах,  в ящиках под составом.   Одни промышляли воровством, беспризорничали, другие рвались на фронт. Их всех собрали и построили на плацу перед комендатурой. Комендант дал указание и несколько офицеров стали отбирать более зрелых  по возрасту  парней. Несмотря на  ветхую одежду и признаки истощенности, отец смотрелся хорошо, он был  красивым парнем высокого роста с   активно   пробивающимися усами, спину держал прямо и, несмотря на то, что плохо говорил на русском языке,  на вопросы отвечал   немногословно, но по существу. Эта его немногословность оставалась с ним всю жизнь.

Той же  осенью 1941 года  Турсунбай  Закиров   стал курсантом Ленинградского стрелково-пулеметного училища, где был зачислен в роту стрелков - пулеметчиков. Когда заполняли документы,  начальник штаба спросил у Турсунбая  год и день  его  рождения, о котором  парень не знал или не помнил, так как паспорт он еще не успел получить. Он только вспомнил о том, как его мама, наша бабушка Сора-биби  рассказывала, что родился он, когда расцвел урюк, скорей всего, это был март месяц.  Но в  понимании  жителя северного региона огромной страны, цвести   деревья начинают  в мае и поэтому дату рождения нашему отцу поставили  месяц май, предоставив ему самому выбрать день. Конечно, отец не растерялся и назвал  своим днем рождения самый любимый в Советском союзе праздник  - 1 мая. 

 Зимой 1942 года,  ужесточилась блокада Ленинграда. (Блокада длилась с  сентября 1941 года по 27 января 1944  года.  Трагедия,  унесшая   тысячи  жизней, продолжалась  872 дня).  К тому времени, Турсунбай уже освоился на новом месте, с охотой учился,  начал  сносно говорить   на русском языке. Он  рассказывал нам, своим детям о том, что  много читал  книг на русском языке, почти наизусть выучил устав Красной армии,  чем получил одобрение начальства, которое ставило его в пример остальным курсантам.  Тогда  же, в годы учебы, он получил свою первую награду. Однажды  зимой несколько человек из училища поставили в караул охранять гражданские склады с запасами муки. Ночью произошло нападение  на склад с целью ограбления. Охранявшего возле ворот курсанта ударили ножом. Увидевший  это, Турсунбай выстрелил в воздух, а затем стал стрелять на поражение. В этом первом боевом крещении молодой курсант   ранил двух налетчиков. Услышав выстрелы,  на место прибыл  военный патруль,  один из нападавших был задержан. За храбрость, проявленную во время охраны особо важного  объекта, командованием училища, вместе с наркоматом внутренних дел,  Турсунбай был награжден  медалью за отвагу.

Мы сейчас с большим сожалением понимаем, что эти его редкие рассказы  о том времени  нужно было записывать, но тогда, увы, этого не было сделано. И  теперь, мы по крупицам собираем  все воспоминания, и не перестаем удивляться тому, сколько испытаний пришлось пережить   молодым парням, в судьбе которых случилась страшная и беспощадная война.

В воспоминаниях отца были  и удивительные случаи.  Он  с улыбкой рассказал нам о том, что как-то раз, еще во время учебы в училище, за час до подъема в казарме появились военные медработники и объявили, что на сегодня, приказом начальника училища  назначен санитарный день. В тот день всем  курсантам вырезали аппендицит.  В качестве анестезии курсантам давали выпить кружку спирта, мазали место йодом и вырезали  аппендицит, что называется, вживую.  Конечно,  курсанты орали и вырывались, но парней держали за руки несколько  санитаров. Позже, на фронте отец понял, насколько предусмотрительным был этот приказ начальника училища.   В условиях боя  случались такие вещи, как обострение аппендикса   и он видел, как от этого страдали бойцы.  Зато  после операции курсантам было  назначен двухдневный постельный режим и куриный бульон с потрохами, те самые блага, которые    вычеркнули из сознания молодых парней  перенесенную боль от нежданного оперативного вмешательства.

В декабре 1942 года  курсантам было присвоено  звание  младших лейтенантов (в армии наблюдалась острая нехватка кадровых офицеров).   Молодых, новоиспеченных  офицеров отправили на защиту подступов Ленинграда.  Для этих парней,  не нюхавших, как говорится пороха, шагнувших  от учебной скамьи в сырые окопы, война стала большим испытанием.

 Юных офицеров   назначили командовать взводами ополченцев. Ополченцы были плохо вооружены, на один взвод две винтовки  Мосина  и десять патронов. У остальных были палки для камуфляжа. Нашему отцу повезло в том, что у него во взводе было двое рабочих завода, которые воевали в гражданскую войну. Они его оберегали, давали советы. Однажды в окоп попал снаряд  и  один из рабочих   ополченцев погиб, закрыв  своим телом молодого  лейтенанта.   Выросший без отца, он всю оставшуюся  жизнь   с сыновьей  благодарностью  вспоминал этого человека. В том бою младший  лейтенант  был ранен. Очнувшемуся  в лазарете Турсунбаю  объяснили,  что кость правой  руки чуть ниже локтя была раздробленной, медики сделали все что могли, но один осколок  застрял, который потом всю жизнь доставлял ему  беспокойство. (Только в 1999 году, благодаря  военным хирургам Ташкентского госпиталя,  осколок был удален).

 После госпиталя,    мл.лейтенанту  Закирову   было присвоено звание лейтенанта и вручена медаль за боевые заслуги.   Осенью 1943 года  он был переведен  на   2-ой  Украинский   фронт  под командованием   маршала Р.Я. Малиновского, был командиром роды пулеметчиков. Эти пулеметы, как потом  говорил отец, вросли в него до костей.  В память о днях  учебы в Ленинградском  стрелково-пулеметном  училище  у него на спине  остался   шрам  между лопатками от того, что  во время многочисленных марш-бросков, командир заставлял курсантов таскать на спине лафет от пулемета, который весил 60 кг.

Отец  мало  рассказывал   о войне, но иногда  делился с нами какими-то обрывками воспоминаний. Например, нам запомнилась  история   о том, как его ранили во второй раз:   « Когда началась атака,   в меня выстрелил    немецкий  офицер, но не попал. Пуля меня догнала позже. В госпитале я услышал о том, что у немцев был неписаный закон -  если немецкий офицер погибает, то он должен погибнуть только от руки офицера.  Что  было дальше  с  стрелявшим в меня  офицером,  я уже не видел».

 В 1944 году он был награжден   медалью  за взятие города Будапешт, весной 1945 года ему была присвоена награда   за освобождение Вены.   После взятия Вены  отец был направлен  на ускоренные  курсы политработников Красной Армии в город  Киев.  По завершении курсов, в  штабе армии он получил  назначение  проходить службу   в городе   Киев.  Он очень расстроился, так как хотел участвовать в боях за взятие Берлина.  В то время об этом мечтали все бойцы и офицеры.  Но приказ есть приказ.   В Киеве   отец принимал участие в восстановлении и строительстве мирной жизни столицы Советской Украины. Здесь  тоже был фронт, но если на фронте врага было видно, то  среди мирных жителей очень сложно было выявлять тех, кто был пособником фашистов.

После войны отец  все еще оставался в рядах  армии.  Ашхабадское  землетрясение в октябре 1948 года  дало возможность ему  уехать из Европы в  родной Узбекистан.  Со времени побега из дома  он не видел свою маму  7 лет. Получив направление в Ащхабад, он на один день заехал к матери. В подарок он привез ей мешочек соли, на которую обменял  выданные ему сухим пайком консервы. Он знал,  что мама  не притронется  к ним,  боясь, что они из свинины и просто выбросит   их.  В эти голодные послевоенные годы, тот самый  мешочек бесценной соли,  по словам нашей бабушки, большой искусницы по вышиванию узоров на тюбетейках,    долго поддерживал  ее, так как она продавала  ее на местном рынке   в спичечной коробочке или обменивала на продукты. 

В Ашхабаде отец,  будучи  офицером, выходцем из Средней Азии и понимавший местный язык,  возглавил расчистку города, которому  был нанесен огромный урон. Почти 100 % жилых одноэтажных зданий из сырцового кирпича было полностью уничтожено,  единицами насчитывались здания, пригодные к эксплуатации.  По завершении очистительных работ над развалинами Ашхабада, он был направлен в Туркестанский военный округ.

В Узбекистане   он был   назначен начальником охраны японских  военнопленных, которые   принимали участие в строительстве ряда  зданий. С их помощью в Ташкенте были сооружены театр им. Навои, театр им. Мукими, Текстильный комбинат, здание Центрального телеграфа, Министерства культуры и другие сооружения. Японские военнопленные   принимали участие в строительстве  Бегавадской, Ферганской ГЭС,  а так же других  народнохозяйственных объектов  Узбекистана. 

Нам запомнились рассказы отца о японских военнопленных.  Он  говорил, что они были дисциплинированными и ответственными и,  как потом отец узнал, среди  них  бытовало мнение, что им повезло, что они оказались в  Средней Азии, так как здесь было тепло. Многие их земляки, отбывавшие плен  в Сибири и на Дальнем Востоке  погибали,   не выдерживая   холодов. При строительстве театра Навои  японских военнопленных  каждое утро привозили  на грузовиках к месту стройки, а вечером  отправляли в казармы. Он часто  видел, как  к пленным подходили люди,  местные жители и передавали им небольшие кульки с крупой, горсткой риса или  просто с репой, морковью и т.д.   Отец рассказывал  о том, что среди  пленных  были   знатоки  флоры и  фауны,  хорошо разбирались в травах,  которые в большом изобилии росли  на полях, расположенных за Ташкентом.  Грузовики с военнопленными  останавливались  рядом с полем и людям давали возможность  погулять, отдохнуть.  Военнопленные   собирали черепах, которые в большом количестве ползали по полю   и варили  супы, добавляя в них травы. Время было голодное и начальство не препятствовало тому, что бы люди  могли  дополнительно питаться тем, что популярно у них на родине.  Отец рассказывал, что японцы предлагали  попробовать этот, как сейчас считается деликатес,  но никто не решился это сделать.

Со временем  отец  заочно окончил  юридический факультет Ташкентского государственного университета и продолжил службу во внутренних войсках Туркистанского  военного округа.   Отдав военной службе более 30 лет, он еще долго  работал на поприще народного хозяйства Узбекистана. Преподавал  в университете, занимал руководящие должности, был  опытным управляющим делами,  отличался строгостью, требовал от  подчиненных дисциплины и очень любил порядок во всем. Он и нас, детей  так воспитал, научил трудолюбию и умению стойко держать удар, не сдаваться и идти вперед.

В  августе  2019 года, в возрасте 94 лет, боевой офицер Турсунбай  Закиров   закончил свой земной путь. Мы, его дети,  сами уже ставшие бабушками и дедушками и даже прабабушками, внуки и правнуки    благодарны  нашему отцу-воину и в его лице всем  бойцам,  защитившим  страну от фашизма, отстоявшим ценой своих жизней  мир и благополучие нашей земли.