Познакомимся поближе: Михаил Гар, Сергей Гордин, Вероника Тушнова

«А знаешь, всё ещё будет…»

                                                                       Вероника Тушнова.

Начало весны – 02 03 17 - для любителей поэзии в «Мангалочьем дворике Анны Ахматовой» при РЦНК в Ташкенте  было  ознаменовано знакомством с творчеством этих трёх очень интересных поэтов.  

Поэзии много не бывает…  В этот  вечер в ахматовском музее, ко всеобщей радости присутствующих активистов и гостей «Мангалочьего дворика»,  со своими  философско-лирическими  сдержанными «мужскими» стихами выступил  Михаил Гар (М.Гарбузенко), автор книги «Тень богомола» (2011г.).  После выхода на экран в 2016 году документального фильма «Большое сердце Ташкента»  зрителям  особенно запомнился  голос  Михаила Гара, читающего за кадром. Его создатели  пригласили для озвучивания сценария не артиста, а поэта. На премьере  28 06 16   в Национальной библиотеке  имени А. Навои  зрители , наряду с создателями фильма,  особую благодарность выразили Михаилу Гару за  его мягкий проникновенный голос за кадром, прошибающий  до слез.

В ахматовском музее он  не тратил  драгоценное время на автобиографические подробности – вдохновенно около часа читал стихи из своего изданного первого и рукописного нового поэтического сборника  под рабочим названием «Саман».

 

 Михаил Гар родился  в старинной ташкентской махалле  Шейхантахур, о которой в настоящее время  пишет роман «Пыль Вавилона». После окончания факультета журналистики Ташкентского  университета Михаил работал корреспондентом информационного агентства Узбекистана. В исповеди «Золотая пыль махалли» он пишет: «Семнадцать лет мы не виделись с тобой, Ташкент. Ты заметно похорошел за эти годы, чего не скажу о себе: седины прибавилось, сердце пошаливает… – чувствую себя чуть ли не ровесником тебе…  Подъезжая к дому, первое, что увидел, была яркая вывеска – “Махалля Шейхантахур”. Эти два слова – больше, чем ковровая дорожка от трапа, оркестр и букеты цветов! Конечно, не было ни дорожки, ни оркестра. А были просто эти два слова – “Махалля Шейхантахур”.  И означали они радостное:  я – дома. А на следующий день соседи принесли плов, сладости, горячие лепешки… Салом алейкум!»^[1].

Это лишь краткая биографическая справка, все остальное о себе поэт рассказал на вечере в своих стихах:

 

Годовщина

 

Улетели дикие утки. Прилетели мойры.
Когда-то так звали соседку из дома напротив.
Помню, смесь «Красной Москвы» и жареной мойвы
Разбудила во мне рыбака, не разбудив плоти.

 

Мойра плеснула хвостом и нырнула в Мёртвое море.
Меня занесло на Волгу, где тоже воды немало.
Встречая десятую осень в стране-гоморре,
Сердце еще гоношится, но чувствую – подустало.

 

Здешние рыбы, скажу вам, крупны, но ленивы:
Жаброй чего-то хлебнут и на дно ложатся.
Нежного меньше на сердце, все чаще отливы.
Родины нет или рыбы – к которой прижаться.

 

Что ж так приспичило в эту нелетную пору
Зевсовым дочкам спикировать точно к порогу?
Может, затем, чтоб забрать на уютную гору?
Или же бренную нить притянуть к некрологу?

 

Сам я слова подберу к предстоящему гимну,
Всё потому, что по жизни не лгу, не сутяжу.
Здравствуйте, девочки! – если сегодня погибну,
То заверните меня в свою нежную пряжу.

(Нижний Новгород, август, 2003)

 

***

Мне в чайхане уютней, чем в парче, –
Я ни за что не отрекусь от плова!
Ташкент, я плакал на твоём плече,
И ты, всё понимая с полуслова,
Давал мне утешенье как отец.
Уже седой – я пред тобой юнец. 

Не каяться вернулся, а любить. 
Нет для родства священнее закона,
Чем эта неразорванная нить.
Прости, родной, что уходил из дома. 
Мои воспоминанья здесь живут:
Грустят, смеются, за собой зовут.

К забору прислонился карагач.
Саман гордится золотой соломой.
А ветер на ладонях носит плач,
Почти нездешний, но такой знакомый.

Завещание

Не стою слезы-одиночки.
За что мне такое дарить?
Строка – с отрицанием точки –
Сама умудряется жить.

Не надо разрозненным хором
Крошить мне хвалу и хулу.
Развейте мой прах над Анхором.
А дальше я сам доплыву.

Поэт и журналист Сергей Гордин прочитал трогательное посвящение Михаилу , опубликованное в «Звезде Востока» . Предыстория этого посвящения такова. Выступление Михаила Гара с чтением собственных стихов в Book-cafe в марте 2013 года имело невероятный успех и привело к тому, что подобные литературные вечера стали очень популярны среди ташкентцев. Любители литературы  помнят подготовленный Гаром  вечер, посвященный  памяти поэта Иосифа Бродского. Он прошел в Book- cafe в октябре 2015 года. В октябре 2016 года Михаил Гар вместе с Лейлой Шахназаровой участвовал в вечере  переводов из армянской поэзии в Национальной библиотеке  Узбекистана, организованном АНКЦ в Ташкенте. Своё посвящение другу Сергей Гордин прокомментировал так:

- Просто в воздухе было, и сердце было, а я взял и записал, как видите, без помарок ни в едином слове. Он даже, кажется, не выступал - ему стало плохо до начала,  и его не было, а стихотворение  уже родилось…

 

                            Михаилу Гару

Глуховатый голос поэта,

Он рассказывает про это,

Лист в руке теребит качаясь,

Он рассказывает – прощаясь.    

 

В зале тихо. Сидят девчонки,

Ломтик льда  уже тонкий- тонкий,

И вельможные дамы рядом,

Да он сам под прицельным взглядом.

 

Он - о главном, они -  о личном,

Мы живем, суетясь по- птичьи,

Он же, камешки слов катая,

Нам совсем о другом читает.

 

Да и нам ли? Он что-то чует,

Потому говорит волнуясь,

В журавлином клине ушедших

И свое ощущая  место.

 

Он уйдет, не простившись, тихо,

Смутно видя за дверью выход…

Певчий Ангел в выси качаясь,

Путь крылом ему  расчищает.

 

Тихий голос и тихий вечер,

И неправда, что время лечит,

Но услышать его однажды

Это было и вправду – важно.

 

Я ж молюсь, на него взглянувши,

Пусть ему будет легче, лучше,

И не надо спешить  с побегом,

На земле ты нужней, чем в небе.

 

31.05.16.

 

Директор  ахматовского музея А.В. Маркевич коротко рассказала о творческой  биографии  прекрасной русской поэтессы  Вероники  Тушновой  (14 (27) марта 1911, Казань — 7 июля 1965, Москва) Она писала в жанре любовной лирики. Память о родных волжских просторах всю жизнь питала ее творчество . Знаменитый актёр Василий Качалов был очарован творчеством Тушновой, который, по словам его биографа В. В. Виленкина, «зачитывал» домашних и гостей стихами Вероники. Однако после выхода первой поэтической книги Вероника Тушнова получала огульные обвинения литературных критиков в излишней камерности и подверженности влиянию Анны Ахматовой её стихов. В её раннем  творчестве, действительно, просматривается много реминисценций с ахматовской поэзией:

 

От памяти нам никуда не деться,

Не выжечь в мыслях прошлое огнём,

Но если лучше в прошлое вглядеться,

Увидеть можно будущее в нём.

(В. Тушнова. «Беженец»)

 

Вероятно, Вероника Тушнова, как и её великая современницаАнна Ахматова,  ясно сознавала: история – это есть «память о будущем», есть освещаемое «будущим» прошлое, иногда этим будущим и порождаемое:

 

Как в прошедшем грядущее зреет,

Так в грядущем прошлое тлеет –

Страшный праздник мёртвой листвы.

(А.  Ахматова. «Поэма без героя»)

 

Второй сборник Тушновой — «Пути-дороги» — вышел только через девять  лет после первого, в 1954 году. С наибольшей полнотой обострённое лирическое чувство поэтессы раскрылось в последние годы жизни в сборниках «Память сердца» (1958), «Сто часов счастья» (1965) и других, в которых она размышляет о высокой любви, о глубоких человеческих отношениях.

Она много путешествовала по стране.  Большой интерес представляют путевые стихи Тушновой, написанные по мотивам частых поездок по стране, рисующие современный ей быт и своеобразную романтику аэропортов, вокзалов, поездов. Наблюдения, размышления и переживания в дороге органично вплетены в лирические и любовные сюжеты.

 Вероника Тушнова успешно переводила Ашота Граши с армянского, Визму  Белшивицы с латышского, Дебору  Вааранди с эстонского, Саломею Нерис с литовского,  Рабиндраната Тагора с бенгали, Габдуллу Тукая с татарского, Десанку Максимович с сербского,  Мирмухсина с узбекского и других поэтов. На её стихи были написаны популярные песни: «Не отрекаются любя», «А знаешь, всё ещё будет!..», «Сто часов счастья» и другие.

Вероника Тушнова была влюблена в поэта Александра Яшина (1913-1968), что оказало сильное влияние на её зрелую раскованную лирику. По свидетельствам современников, первые читатели этих стихов не могли избавиться от ощущения, что у них на ладони лежит «пульсирующее и окровавленное сердце, нежное, трепещет в руке и своим теплом пытается согреть ладони».  Пафос этой книги – в программных строках первого стихотворения:

 

Это зря говорится,

Что надо счастливой родиться.

Нужно только, чтоб сердце

Не стыдилось над счастьем трудиться…

 

Последняя книга Тушновой «Сто часов счастья» представляет собой дневник этой любви, написанный уже тяжело больной поэтессой. Стихи  из разных сборников Вероники Тушновой в ахматовском музее читали Альбина Маркевич, Татьяна Касьяненко, актрисы Юлия  Хорохова,  Елена Бурова,  автор этих строк. Несмотря на драматизм женской судьбы  автора, они оставили в слушателях и читателях впечатление «второго дыханья», «второго рожденья» и, значит, «спасенья», заложенных в её высокой чистой поэзии. Любовь – сквозная тема в ее стихах, с ней связаны горе и радость, утраты и надежды, настоящее и будущее:

 

А знаешь, все еще будет!

Южный ветер еще подует,

и весну еще наколдует,

и память перелистает,

и встретиться нас заставит,

и еще меня на рассвете

губы твои разбудят.

Понимаешь, все еще будет!

В сто концов убегают рельсы,

самолеты уходят в рейсы,

корабли снимаются с якоря...

Если б помнили это люди,

чаще думали бы о чуде,

реже бы люди плакали.

Счастье – что онo? Та же птица:

упустишь – и не поймаешь.

А в клетке ему томиться

тоже ведь не годиться,

трудно с ним, понимаешь?

Я его не запру безжалостно,

крыльев не искалечу.

Улетаешь?

Лети, пожалуйста...

Знаешь, как отпразднуем

Встречу!

 

Стихи Вероники  Тушновой – любовная лирика в самом лучшем понимании этого слова –  практически никого не оставила равнодушными. Она во весь голос говорила о любви, призывала к подлинно человеческим отношениям между людьми.

Что к этому можно добавить? Только одно, что объединяет  этих трёх разных поэтов и их верных поклонников:  «Мой мир земной – поэзия,/ Любовь моя великая» (Вероника Тушнова).

 

Гуарик Багдасарова

 

Фото: Адель Файзуллина