Сергей Шакуров: "Кино - серьёзное визуальное искусство. Оно должно впечатлять"

В преддверии кинофестиваля Patriki Film Festival Robb Report встретился с выдающимся актёром Сергеем Шакуровым, чтобы поговорить о том, как время не стоит на месте и как интересно и важно за ним успевать.

-Расскажите про ваше отношение к Patriki Film Festival? Нужен ли такой фестиваль и какова его роль?
-Мне нравится этот фестиваль, потому что я здесь живу. Автобусы с публикой сюда не надо возить, не надо платить деньги массовке, люди тут ходят толпами со второй половины дня. Мне кажется, сама жизнь распорядилась устроить тут фестиваль. Всё очень гармонично.

-В программе фестиваля есть и рестроспектива, и современное кино. Вы много снимались и в советские времена, и в новой России. Скажите, в чём главные различия в подходе к кино тогда и сейчас?
-Изменилась скорость работы, прежде всего. И нам, актёрам старой советской школы, очень трудно по началу было включиться в этот ритм. Надо выучить массу текста, а картина снимается всего 20−30 дней не только тремя или пятью камерами, но порой и двумя съёмочными группами одновременно. Не успеваешь подготовиться, не высыпаешься, всё делаешь на бегу. Мне, во всяком случае, иногда очень не хватает времени для углубления в своего героя. Мы же все учились по Станиславскому. Если бы сейчас, например, снимался фильм «Брежнев», который имел большой успех, я бы уже так не сыграл. Скорости были другие: «Брежнева» мы снимали года два. У меня было достаточно времени, чтобы, что называется, взять за глотку персонажа.

-А можно ли вообще качественно снять фильм в такие сжатые сроки? Или это возможно, только если человек молод, полон энергии и сил?
-Нет, конечно, можно. И при чём тут возраст? Необходимо владеть всеми техническими приёмами сегодняшнего дня, умело заглядывать в завтра. Кино — серьёзное визуальное искусство. Оно должно впечатлять. И тогда его сценарная основа, то гуманистическое, что было задумано авторами, найдёт отклик у своего зрителя.

Сегодня не надо многократно снимать одну и ту же сцену, переставляя единственную камеру, чтобы снять с другого ракурса. В многонаселённых сценах, где, например, в кадре три-пять человек, которые двигаются, прыгают с места на место, когда у тебя только одна камера, снимать можно целый день. А с тремя камерами ты снимаешь всё одним куском. Снято, следующая сцена. Поэтому и успеваешь снять фильм за 20−25 дней. Конечно, важно работать быстро из-за того, что продюсеру каждый день влетает в копеечку. Сам производственный процесс стал в разы дороже. Это в советские времена магическое слово «кино» открывало любые двери, давая, порой, возможность снимать месяцами бесплатно на каком-нибудь заводе или в музее. Сегодня всему есть своя цена. Съёмочный процесс стал ещё интенсивнее. И если у актера выпадают редкие выходные дни, больше похожие на «отсыпные», то у постановочной группы в такие моменты идёт освоение новых объектов. У всех труд гигантский. Бешеный ритм. Большие нагрузки. Дальние переезды. Казённые дома.

-А чем отличается для актёра творческий процесс в реальных декорациях от съёмок в воображаемых пространствах? Я говорю про пресловутый зелёный экран, спецэффекты, компьютерную графику и т. д. Как вы к ним относитесь?
-Я, честно говоря, не очень всё это люблю. Но без этого уже никуда. У меня сейчас заканчиваются две картины, где планируется много компьютерной графики. Сегодня американцы до сих пор лучшие в мире в этой сфере. У них потрясающее качество.

Но сам я, скажу откровенно, фильмы где одна компьютерная графика, вообще не смотрю. Мне не интересно, хотя я признаю их мастерство. Для меня это уже другое искусство в принципе. Не про то, что мне ценно и актуально. Когда герой легко перепрыгивает с одного небоскреба на другой я перестаю сопереживать ему, так как он уже не тот реальный человек, чья судьба для меня значима. Внимание моё уходит от сюжета, я начинаю моделировать в голове возможные варианты как это было сделано.

-Актёру проще работать в реальных декорациях? Вообще сложно, когда вокруг тебя только зелёный экран, и нужно самому всё в голове придумывать. Или для профессионала это вообще не играет роли?
-Мне всё равно. Если мне говорят: «Сергей Каюмович, мы сейчас за вами поставим зелёный задник. Там будет нечто невероятное!», — мне всё равно, что они там потом нарисуют. Есть текст, есть задание от режиссёра, и я просто делаю свою работу — играю так, чтобы мне поверили.

-В продолжение разговора о высоких технологиях. Когда вы работали над картиной «Высоцкий. Спасибо, что живой», вы знали, кто играет его роль, или это скрывалось и от актёров?
-Конечно, знали. Но все мы подписывали договор о неразглашении, само собой.

И критики, и обыватели часто говорят о том, что старое поколение актёров было куда сильнее, чем молодежь. Вам довелось поработать со многими современными звёздами. Что вы скажите? Российская школа действительно деградировала за последние годы или молодежь держит марку?
Они, конечно, другие. Но это не значит, что хуже. Истинно талантливых в любое время единицы. Некоторые бегут за длинным рублём, хотят приложить поменьше усилий, а заработать побольше. И в наше время были такие. Это основы бытия.

Проблема, на мой взгляд, в другом — школа потеряна. Раньше были великие педагоги, что во «мхатовской» школе, что в «вахтанговской». В одной только «Щуке» было несколько по‑настоящему великих педагогов, а сейчас хорошо, если один есть. Баталов и Хуциев ушли из жизни, и всё — замены им во ВГИКе нет.

-Преподаватели должны быть в прошлом практиковавшими актёрами и режиссёрами, или можно быть высококлассным преподавателем, оставаясь теоретиком?
-Не обязательно, есть же просто педагогический талант. Это отдельная профессия. Тут нужно очень объёмное видение, многоплановое. Особенно, когда речь идёт о режиссёрах. Гениально этой профессией владеет, например, Никита Михалков. На съёмках «Свой среди чужих, чужой среди своих» он каждому исполнителю рассказывал, что он хочет. Совершенно не похожие друг на друга роли, совершенно не похожие друг на друга актёры. Но он уже знал, как каждый из них должен сыграть. От совсем молодого парня Кости Райкина, до Пороховщикова, Калягина и других мэтров. Молодой ведь парень совсем тогда был, кажется, первая его картина.

 

-Сложно довериться, когда режиссёр — молодой человек без большого опыта и авторитета, а актёры уже маститые и звёздные? Или главное — это профессионализм, а опыт и возраст роли не играют?
-Если говорить о моей практике, главное, чтобы режиссёр понимал, что он хочет, а что нет. Мне проще слушать режиссёра, его видение. Если что-то внутри меня категорически не принимает подобную точку зрения, тогда я начинаю доказывать ему, почему надо делать по‑другому. Но это бывает редко. Мне проще выполнять задание. Когда мне предлагают, а я стараюсь максимально точно выполнить то, что от меня просят. Мне так даже интереснее работать. Потом, если оказываемся в тупике, я начинаю предлагать свои мысли. Хорошо, если есть возможность сделать пять, шесть, семь разных дублей.

-Вопрос про критиков. Сейчас обзоры фильмов делают в том числе люди без профессионального образования. И эти обзоры собирают сотни тысяч просмотров. Как вы к этому относитесь? И чьё мнение по‑настоящему важно?
-Каждому своё. Сейчас огромный поток информации. Есть единицы, чьё мнение для меня значимо. Но это же не значит, что других быть не должно. Чаще всего мы получаем своё первое профессиональное образование ещё в юности и не всегда можем угадать правильно своё предназначение. По крайне мере, с первого раза.

-В СССР была цензура. С одной стороны, она мешала творчеству, с другой, как говорят многие, обеспечивала качество. Согласны ли вы с этим и не приводит ли отсутствие цензуры к снижению качества кинофильмов? Цензура в искусстве может приносить какую-то пользу или от неё один вред?
-Наверное, нужна цензура. Прежде всего, внутренняя. Жёсткая. Чтобы отсекать какие-то совсем непотребные вещи. Которые так хорошо «набирают лайки» в плохо образованной среде. Но с ней, в любом случае, нужно не переборщить, чтобы не убить творчество.

При этом в США сейчас мы видим создание некоего подобия цензуры в кино. Я о новых правилах вручения «Оскара». У кино должна быть какая-то социальная функция, которую и обеспечивают подобные правила и регламенты, или пусть это будет чистое искусство?
Вы путаете две совершенно разные вещи. Социальная значимость кинематографа очевидна. И я думаю, здесь мы не будем с вами поднимать столь обширную тему. У каждого жанра есть своя функция, своя задача. Жанры должны быть разными, и чем больше, тем лучше. Тут не может быть никаких ограничений. Мы же не можем убрать из кино, например, сказки? Сказать, что это больше не нужно, так как не отражает реальности. Но при этом кино, как и любое другое искусство, должно отвечать социальным запросам времени. Если же говорить о смене регламента некоторых кинопремий, то это менеджерские решения, далёкие от искусства. Они призваны решить те социальные запросы, которые у них стоят на повестке дня. Для меня же это псевдоравноправие, граничащее с маразмом.

-В программе Patriki Film Festival есть не только фильмы, но и сериалы. В последнее время качество сериалов значительно выросло, в них приходят большие актёры и режиссёры. Каково ваше отношение к сериалам?
-Мои хорошие друзья, например, Леонид Ярмольник, мне регулярно что-то советует посмотреть. Я полностью доверяю его профессионализму и вкусу в этом вопросе. Тут без вариантов. Сериалы стали очень качественным и авторским контентом. Их огромный поток. Мир изменился. Интернет везде. Ограничение только накладывает знание языков. Например, азиатское кино мы знаем гораздо меньше.

В обычной жизни я почти не смотрю кино дома. На полный метр я иду в кинотеатр. А дома… Тогда надо смотреть по ночам, а мне надо в восемь утра уже бегать. Так что либо то, либо другое.

-Нужна ли господдержка или она приводит только к коррупции? Сталкивались ли вы с расхищением бюджета, с нечистоплотными режиссёрами и продюсерами в своей карьере?
-Господдержка, конечно, нужна. И далеко не всегда она приводит к коррупции. В советское время было множество людей с абсолютно чистыми руками, которых никто и никогда даже заподозрить не мог в том, что они использовали деньги на какие-то не те цели. Вы не встречали истинных творцов? У них нет палат каменных.

Я далёк от бизнес задач в кино. Но полагаю, что именно коммерческий успех крайне важен. Это критерий реальной оценки зрительского успеха. Это деньги, которые дают возможность хорошо зарабатывать всем, кто работает в отрасли, а также в дальнейшем вкладывать в большие новые проекты. Вы же наверняка знаете, что сегодня рекламные бюджеты сопоставимы с производственными. Успех кино привлечёт не только государственные, но и частные деньги в индустрию.

-Пожелайте, пожалуйста, что-нибудь фестивалю Patriki Film Festival.
-Всего две вещи: найти своего зрителя и открыть новые яркие фильмы. Само место таково, что притягивает людей. Сюда приезжают со всех концов столицы, чтобы просто побродить, перекусить, посидеть на лавочке, посмотреть на лебедей, вспомнить молодость, поцеловаться, посмотреть на место, где зарождается новая молодая жизнь. Вот для чего существуют Патрики. Здесь счастье.

 

Источник