Воспоминания об этих двух ярких, незабываемых личностях с годами занимают все большее место в моей памяти. Встреча с ними помогла многое понять в жизни, во многом разобраться. Тем более, что это было в самом начале моего журналистского пути.
Я давно говорил себе, что пора написать о них, ждал случая. Но никак не думал, что это будет сразу о них двоих — прекрасном ученом, окончившем свой жизненный путь в Бухаре Сергее Николаевиче Юреневе (1896-1973) и журналисте экстра-класса, моем учителе на прежнем республиканском радио, Георгие Всеволодовиче Стойлике, которого похоронили 14 мая 2002 года на кишиневском кладбище «Дойна». Все дело в том, что именно он, мой «беспощадный редактор», отправил меня, совсем тогда «зеленого» журналиста в командировку, в Бухару, к Юреневу летом 1970 года. А инициатором написания мной этого материала был Евгений Семенович Скляревский (блог «Письма о Ташкенте»). Сначала он уговорил меня написать о встречах с крупным ученым-историком, знатоке нашего края, авторе романа «Разбуженный Восток» Андрее Владимировиче Станишевском (Азиз Ниалло), что и было сделано на нашем сайте ранее. Кстати о Станишевском. Недавно мне был телефонный звонок от ветерана журналистики Ремы Николаевны Волковой. Она сообщила, что дети Андрея Владимировича, живущие в Москве, прочитав эти воспоминания, обратились через нее ко мне, с просьбой найти в Ташкенте ученицу Станишевского Тамару Абаеву. Ищу, пока не нашел.
Сергей Николаевич Юренев
Е.С., так мы называем Скляревского в кругу наших друзей и коллег, можно сказать, подвигнул меня рассказать и о встрече с Юреневым. Тут же сразу, перед моими глазами , возникла фигура Георгия Стойлика. Он был старше меня всего на пять лет, пригласил на работу в «Последние известия» на радио уже перед окончанием филфака Ташкентского университета меня и Владимира Иосифовича Волосевича и хотел чтобы мы его называли просто Жорик. Так вот, полу-шутя, полу-серьезно и, как всегда, с потрясающей улыбкой на лице, говорит мне , что в Бухаре живет уникальный ученый и он подарил свою личную коллекцию древнего китайского фарфора ленинградскому Эрмитажу. Надо с ним встретиться и взять у него интервью для радио. Сказано-сделано. Беру репортерский магнитофон в руки и в дорогу. Чудесный собкор в Бухаре Юра Кузьмин, которого тоже уже нет, все подготовил и следующим утром проводил меня к Юреневу. Я в полном недоумении узнаю, что Сергей Николаевич живет здесь в ссылке, в худжре (келье) одного из средневековых медресе древнего города. В этом небольшом, очень тесном помещении он, как-то умудрялся и жить, и работать. Высокий, статный, одетый в какое-то длинное платье-халат, с довольно длинной, белой бородой и очень доброжелательно настроенный, сказал сразу, что для нашего врадио (именно так он выразился в тот день), интервью о своем подарке Эрмитажу давать не будет, а со мной готов с удовольствием побеседовать сколько угодно.
Разговор был неспешный, о развитии культуры, искусства и многом другом , при этом, в этот жаркий день, он угощал меня тонко нарезанными кусками очень вкусной дыни.Тогда я даже не догадывался, что передо мной мощный историк, знаток ислама, специалист по музыкальной этнографии, исследователь памятников архитектуры и материальной культуры Средней Азии. Уехал в наши края из города Тверь, куда была сослана вся его семья. До этого был осужден по доносу и освобожден в 1951 году. В Бухаре исследовал архитектурные памятники, вел раскопки, собирал коллекции древностей, которые передал по завещанию в местный музей, изучал народные ремесла, сделал достоянием общественности имена ряда талантливых бухарских мастеров-усто. А в тот день Сергей Николаевич показывал мне свои некоторые уникальные издания, одну книгу, которая закрывалась на ключик и в ней были автографы многих видных ученых, писателей, поэтов первой половины 20-века. И в конце нашей беседы Сергей Николаевич задал совершенно неожиданный для меня вопрос, что считаю самым главным в человеке. Я стал говорить о честности, порядочности, доброте… А он совсем не соглашается. Спрашиваю, а что же тогда? Уверенно отвечает — происхождение. Возник спор. Я привел в пример Ломоносова. Он в ответ — это исключение из правил ( некоторое время назад прочитал в одном из российских изданий, что Ломоносов незаконнорожденный сын голландца, осевшего во времена Петра 1 в России) С годами все больше и больше убеждаюсь в том, что полностью прав был Р. Н. Юренев, ученый с большой буквы, человек влюбленный в Узбекистан, памятники архитектуры древней Бухары и философ. Надо сказать, что таким же многогранным ученым и талантливым искусствоведом был его родной брат, известный специалист по кино второй половины 20 века Ростислав Николаевич Юренев.
И снова о Стойлике. Мы, во время работы на радио, его просто боготворили. Он учил нас писать просто и понятно, ничего никогда не откладывать на завтра, категорически избегать штампов, говорить человеческим языком при подготовке радиорепортажей (потом это все мне очень помогало на работе на телевидении). Георгий Всеволодович, несмотря на всю свою жизнерадостность и любовь к жизни, большой талант журналиста, прошел через большие испытания. После очень успешной работы в качестве корреспондента Центрального телевидения и радиовещания, был вынужден переехать из Ташкента в Кишинев, заведовал бюро АПН, а затем РИА Новости в Молдавии. В период развала бывшего Союза публиковал блестящие очерки и репортажи о проделках власть имущих в этой республике, пережил трагедию гибели там своей единственной дочери Юли, которая родилась в Ташкенте и прекрасно училась в кишиневском вузе, сделал попытку снова вернуться в горячо любимый им Ташкент, но, к сожалению, не получилось.
И даже в период тяжелой болезни, он передавал в редакцию из палаты свои материалы. В телеграмме председателя правления РИА Новости А.Жидакова, оглашенной в день похорон, в частности, говорилось: «Кончина Стойлика — это тяжелая утрата для Агентства. Ушел из жизни один из лучших сотрудников. Коллектив искренне скорбит о его кончине и склоняет головы перед памятью об этом дорогом и близком для всех нас, человеке.»
В моей домашней библиотеке одна из самых любимых книг «Литературное редактирование». Георгий Всеволодович подарил ее мне в день рождения, в 1968 году, написав «Боре, в знак дружбы и уважения к его будущему труду над словом». Его наставления помню всегда.
Б.БАБАЕВ.
