БОРИС ГОЛЕНДЕР. Рахмат, Ташкент! (к 130-летию со дня рождения Анны Ахматовой)

В годы Великой Отечественной войны Узбекистан приютил тысячи деятелей литературы и искусства, эвакуированных с театра военных действий в тыл. Ташкент для многих из них на всю жизнь превратился в драгоценнейшее воспоминание души. Так и в биографии Анны Андреевны Ахматовой наш город занял особенное место.

Столица Узбекистана стала родным домом для нее 9 ноября 1941 года, когда первый большой поезд с эвакуированными писателями прибыл на ташкентский вокзал.

Всех, кто ехал в «писательском» поезде из Москвы, сначала разместили в техникуме на Педагогической улице (теперь там находится здание хореографического училища). Но вскоре А. Ахматовой выделили место в общежитии Управления по делам искусств (улица Карла Маркса, дом 7). Битком набитое эвакуированными русскими литераторами тесное общежитие получило в те годы шутливые прозвища «Воронья слободка», «Олимп» и даже «Ноев ковчег» (ибо, как говорили сами обитатели, там размещалось «каждой твари по паре»). В сохранившемся официальном списке жильцов мы встречаем упоминание семей Антокольских, Габриловичей, Городецких, Радзинских, Лидиных. В этом доме поселили сына Марины Цветаевой Георгия Эфрона (Мура).

Когда-то в старом двухэтажном здании, выходившем своим непритязательным фасадом на главную площадь города, размещалось афганское генеральное консульство. Затем здесь работали различные государственные учреждения. В ходе реконструкции центра Ташкента после землетрясения 1966 года исторический дом был снесен. Расположение знаменитого писательского «Ноева ковчега» приблизительно соответствует верхнему окончанию пандуса, что сооружен рядом с гигантским фонтаном на площади Мустакиллик. Именно здесь, в крохотной восьмиметровой комнатке на втором этаже, и жила Анна Андреевна почти все время ее пребывания в Ташкенте. До войны в этом помещении располагалась касса, поэтому в двери было прорезано оконце, снабженное снаружи приступкой для выдачи денег. Оконце забили фанерой, но все равно характерный колорит кассы сохранялся, так что одна из подруг А. Ахматовой даже пошутила однажды, что судьба в трудную годину поместила самую безденежную из русских поэтесс в пространство, где ранее постоянно шуршали денежные купюры…

Тесная комнатка, которую Корней Чуковский сразу окрестил «кельей», стала подлинным средоточием всех лучших творческих сил в Ташкенте. Писатели, художники, артисты, академики – кто только не бывал здесь у А. Ахматовой! В ближайший круг ее знакомых и друзей входила вдова Осипа Мандельштама Надежда Яковлевна, всенародно любимая киноактриса Фаина Раневская, писательница Лидия Чуковская, семьи известных литераторов Луговских, Штоков и Цявлонских, автор «Чингизхана» Василий Ян, Алексей Толстой, поэтесса Ксения Некрасова. Запросто приходили сюда узбекские писатели Айбек и Хамид Алимджан, забегали начинающие поэты, почитатели ее таланта. Здесь задумывались программы многочисленных концертов в ташкентских зрительных залах и госпиталях, здесь рождались стихи и составлялась долгожданная книга «Избранное» А. Ахматовой, которая всем на удивление вдруг получила цензурное разрешение и вышла в Ташкенте в апреле 1943 года тиражом 10 000 экземпляров (Ахматову ведь не печатали целых двадцать лет!). Тонкий, но емкий ташкентский томик вместил лучшие образцы творчества Анны Андреевны – от давнего «Сероглазого короля» до сразу ставшего хрестоматийным «Мужества».

 

Мы знаем, что ныне лежит на весах

И что совершается ныне.

Час мужества пробил на наших часах,

И мужество нас не покинет.

 

Это стихотворение А. Ахматовой было опубликовано в «Правде» 8 марта 1942 года. Поэтесса продиктовала свое «Мужество» по телефону в Москву из Ташкента.

Взлеты и падения, горе и радость чередовались в жизни Анны Андреевны с удивительным постоянством. Перед Великой Отечественной войной ее стихи, столь любимые читающей Россией еще до революции, не появлялись в советской печати. Попытка выпустить сборник произведений А. Ахматовой, предпринятая Алексеем Толстым в 1940 году, окончилась крахом: уже отпечатанный тираж по приказанию «ревнителей социалистического реализма» пошел под нож.

Мне рассказывала в шестидесятые годы ХХ века ташкентская тележурналистка Надежда Саввична Крикун (в годы войны она, студентка-филолог, была замужем за известным литературоведом А. Эфросом и вместе с ним эвакуировалась в Ташкент): рядовые читатели той поры полагали, что знаменитой поэтессы Серебряного века Анны Ахматовой уже давно нет в живых, приходилось переписывать для себя ее пронзительные стихотворения из редких дореволюционных изданий. «И вдруг, – говорила Надежда Саввична, – я вижу живую Ахматову из окна госпиталя, размещенного в ташкентской средней школе № 50! Мы в свободное от учебы время добровольно дежурили во временных госпиталях, которых только в одном Ташкенте было около пятидесяти. Сначала я не поверила глазам своим».

Конечно, жилось эвакуированным трудно. В непривычном климате и при скудном быте А. Ахматова часто болела. Из «Ноева ковчега» увезли больную тифом поэтессу в клинику прославленного ТашМИ, Ташкентского медицинского института. Хвала узбекским медикам, они сумели поставить ее на ноги!

Как рассказывала Н. С. Крикун, условия жизни в писательском общежитии на улице Карла Маркса были весьма спартанскими. Именно поэтому, когда появилась возможность их улучшить, Анне Андреевне предложили переехать в освободившуюся комнату на балахане «белого дома на улице Жуковской». Этот типичный для Ташкента одноэтажный дом-курганча с балаханой принадлежал Союзу узбекских писателей. До предела «уплотненная» жилплощадь превратилась в подлинную «интеллектуальную Мекку» Ташкента военных лет. Жаль, что этого дома теперь нет, на его месте после землетрясения 1966 года построена стандартная жилая многоэтажка (улица Азимова, дом 54).

Тут витала тень Михаила Булгакова – его вдова Елена Сергеевна как главную драгоценность привезла в эвакуацию рукопись нигде не опубликованного тогда романа «Мастер и Маргарита». Это вместо серебряных подстаканников, которые можно было бы выгодно поменять на продукты в закоулках Тезиковки! Опасную рукопись – ее ни в коем случае нельзя было показывать вездесущим чекистам – разрешалось прочитать только некоторым обитателям дома, доверенным лицам. Пройдут годы, и благодаря ташкентцам, тайно читавшим эту «крамольную» рукопись в белом доме на улице Жуковской, великий роман «Мастер и Маргарита» будет, наконец, напечатан и уйдет в мир.

Рядом с Е. С. Булгаковой в доме на улице Жуковского жила большая семья вдовы Осипа Мандельштама Надежды Яковлевны и великолепный поэт Владимир Луговской с матерью и сестрой. Сестра В. Луговского Татьяна, талантливая художница, сохранила для нас в своих акварелях облик и внутренние интерьеры этого ташкентского дома. На них можно увидеть и черного кота Яшку, которому уже после войны бывшие эвакуированные в письмах из Москвы слали шутливые приветы, неизменно величая его Бегемотом…

 

Когда лежит луна ломтем чарджуйской дыни

На краешке окна, и духота кругом,

Когда закрыта дверь и заколдован дом

Воздушной веткой голубых глициний,

И в чашке глиняной холодная вода,

И полотенца снег, и свечка восковая

Горит, как в детстве, мотыльков сзывая,

Грохочет тишина, моих не слыша слов, –

Тогда из черноты рембрандтовских углов

Склубится что-то вдруг и спрячется туда же,

Но я не встрепенусь, не испугаюсь даже…

Здесь одиночество меня поймало в сети.

Хозяйкин черный кот глядит, как глаз столетий,

И в зеркале двойник не хочет мне помочь.

Я буду сладко спать. Спокойной ночи, ночь.

 

Именно это ташкентское стихотворение, написанное в «белом доме на улице Жуковской» в 1944 году, было взято для несправедливых нападок «генералов от литературы» на творчество А. Ахматовой в пресловутом «Постановлении о журналах «Звезда» и «Ленинград» 1946 года. Но ташкентцы всегда воспринимали эти строки как прекрасно запечатленные гениальным поэтом мгновения ее жизни.

Сердечность и забота узбекского народа, весь строй духовной жизни Ташкента в трудных условиях перенаселенного глубокого тыла в эти годы вернули поэтессе полную уверенность в собственных силах. За предвоенное десятилетие Анна Андреевна написала не более двадцати стихотворений, а творческим итогом ее работы над словом в эвакуации стало более сотни великолепных произведений, в том числе «Поэма без героя», которой А. Ахматова придавала особое значение.

Эвакуированный в Ташкент «красный граф» Алексей Николаевич Толстой познакомил ее с замечательным человеком, выдающимся польским художником и поэтом Юзефом Чапским. В современной Польше Ю. Чапского называют личностью-символом, моральным авторитетом и настоящим свидетелем ХХ века. Блестящий писатель, эрудит и тонкий художник служил ротмистром польской армии и в начале Второй мировой войны оказался в советском плену. Он был одним из тех немногих польских офицеров, кому удалось избежать расстрела в Катыни. В штабе формировавшейся под Ташкентом польской армии под командованием генерала Владислава Андерса Ю. Чапский выполнял роль пресс-атташе.

 

В ту ночь мы сошли друг от друга с ума,

Светила нам только зловещая тьма,

Свое бормотали арыки,

И Азией пахли гвоздики…

 

И мы проходили сквозь город чужой,

Сквозь дымную песнь и полуночный зной, –

Одни под созвездием Змея,

Взглянуть друг на друга не смея.

 

Эти строки Анна Андреевна посвятила Юзефу Чапскому. Специалисты по творческой биографии А. Ахматовой считают, что образ Ю. Чапского в какой-то степени просвечивает сквозь образы других прототипов Гостя из Будущего в последовательно сменяющих друг друга редакциях ахматовской «Поэмы без героя».

Как пишет знаток творчества Анны Андреевны Татьяна Позднякова, польский поэт-офицер был для Анны Ахматовой после долгих десятилетий первым человеком «оттуда». Символично, что она встретила «европейца» на древней азиатской земле. Юзеф Чапский казался гонимой в сталинские времена великой русской поэтессе «ближе, чем все остальные здесь».

Татьяна Позднякова, сотрудник Музея А. Ахматовой в Фонтанном Доме Санкт-Петербурга, была российским куратором международной выставки «Тень моя на стенах твоих», которая была организована в выставочном зале ташкентского Музея С. Есенина в первой половине 2000 года. Петербуржцы привезли в Ташкент двести подлинных экспонатов, рассказывающих о жизни Анны Ахматовой в столице Узбекистана в годы войны. Более четырех тысяч человек с огромным интересом познакомились тогда с этой выставкой. С воспоминаниями о поэтессе выступали на выставке лично знавшие А. Ахматову ташкентцы, в том числе и воспитанница Анны Андреевны – ташкентская писательница Зоя Туманова. Мне приходилось слышать эмоциональные рассказы Зои Тумановой еще и раньше, когда в Ташкенте на самом высоком уровне отмечалось столетие со дня рождения Анны Ахматовой. Тогда к нам специально для этого приехали из России друзья и поклонники творчества великой русской поэтессы. Кроме торжественного заседания Союза писателей Узбекистана была отснята большая передача на Узбекском телевидении. Во время съемок мне удалось познакомиться и поговорить с другим воспитанником Анны Ахматовой, талантливым писателем Валентином Берестовым. Валентин Берестов опубликовал замечательные мемуары о своей поэтической юности в тыловом Ташкенте. Так что о ташкентском периоде жизни и творчества Анны Ахматовой мы сегодня знаем достаточно много. Теперь напечатаны воспоминания ташкентской подруги Анны Ахматовой Галины Лонгиновны Козловской «Шахерезада. Тысяча и одно воспоминание» (2015). Именно ей и ее мужу, композитору Алексею Козловскому писала Анна Андреевна после войны в Ташкент: «Всегда помню и люблю». Эти слова относятся не только к ним лично, они написаны всем нам, ташкентцам.

Покидая столицу Узбекистана 13 мая 1944 года, Анна Ахматова складывала слова стихотворения с посвящением «в память о нашем Ташкенте»:

 

Теперь я всех благодарю,

Рахмат и хайер говорю,

И вам машу платком.

Рахмат, Айбек, рахмат, Чусти,

Рахмат, Ташкент – прости, прости,

Мой тихий древний дом.

 

И Ташкент отвечал и отвечает ей тем же. Лучше всего об этом, кажется, написал Айбек:

 

И всех наречий первородство

Войне и горю вопреки

Неоднократно отзовется

Еще в судьбе ее строки.

 

 

                                                                                                                                                                                                               Журнал "Звезда Востока"