Ташкент – город, вдохновляющий старыми махаллями

15 мая в Центре современного искусства искусствовед Мариника БАБАНАЗАРОВА рассказала о Ташкенте в творчестве художников Узбекистана начала XX века, чьи работы входят в коллекцию Каракалпакского государственного музея искусств имени И. В. Савицкого. Открытая лекция – часть проекта «Ташкент. Вакф» (по изучению устных народных преданий).

Большая часть произведений, о которых Мариника Маратовна рассказывала и которые показывала, до этого не демонстрировались зрителям, так как эти картины находятся в музейном фонде.

Организаторы проекта – Фонд развития культуры и искусства при Министерстве культуры Республики Узбекистан и галерея Bonum Factum при поддержке Швейцарского Бюро по сотрудничеству посольства Швейцарии.

По словам искусствоведа, художники узбекского авангарда в основном концентрировались на трех городах: Бухаре, Самарканде, Хиве, они привлекали внимание любого деятеля искусств, который оказывался в Узбекистане. Ташкент оставался в тени. Но художники 20-30-х годов находили интересные аспекты и в жизни нашей столицы. Основной интерес мастеров вызывали не только пейзажи города, но и махалли.

Открытием стала неизвестная работа «Куранты» Михаила Курзина, одного из ключевых фигур узбекского авангарда. Этот художник – знаковая фигура, он внес огромный вклад в формирование художественной школы Узбекистана. Запечатлевал улочки старого Ташкента. Современники художника вспоминали, что тот буквально жил в старой части города и целыми днями рисовал. Восток был экзотикой для русского художника, который по воле судьбы оказался здесь. Настоящие творцы понимали ценность, самобытность и ­своеобразие культуры Узбекистана. Курзин в присущей ему манере, где-то гротесковой, где-то ироничной, передает образы старого Ташкента. На его известной картине «В гости» из цикла «Старое и новое» изображена семья, ­состоящая из мужа, четырех жен и ребенка. На другом полотне – одна традиционно-патриархальная семья, другая современная коммунисти­ческая, так автор показывает ­конт­расты старого и нового.

Картина «Куранты» – небольшая, размер приблизительно 47 на 40, это гуашь на бумаге, не датирована. Можно предположить, если куранты появились в 1946 году, то Курзин в 1956 или 1957 годах, в последние годы своей жизни, находился в Ташкенте, наверное, эта работа того периода. Был старый сквер, и сквозь листву густых аллей небо получилось индиго-синим. 

Александр Волков одну из ранних работ «Улицы Ташкента» создал в начале 10-х годов XX в. Она выполнена в стиле французских постимпрессионистов, которыми он в те годы увлекался. Картину «Шайхантахурская чайхана» создал в конце 30-х годов. А знаменитая его «Чайхана» (с портретом Ленина) написана в 1928-м. Тогда портрет Ленина висел даже в чайханах. Автор подошел к сюжету с юмором – на полотне Ленин как будто сидит и пьет чай с посетителями. Картина выполнена в монументальном стиле, которым славился Волков. Правда, его стали обвинять в формализме, когда считали, что угловатые, коренастые фигуры уродуют человека. Волков был ярким представителем авангарда, ­достаточно вспомнить его скандальные акции, о которых мы знаем из воспоминаний современников, когда он ходил, одеваясь­ эпатажно – в берете, бархатной мантии, шортах, черных чулках и военных ботинках. 

Интересна работа Волкова «Студентки». Он запечатлел процесс, когда узбекские девушки избавлялись от паранджи, приобщались к новой жизни, стали получать образование. Это был болезненный процесс - так тяжело шло раскрепощение женщин. Робость девушек хорошо показана автором, они боятся снять паранджу, за это с ними расправлялись, их забивали камнями. К сожалению, такая тема становится актуальной и в наши дни.

Виктор Уфимцев – значимая фигура авангарда Узбекистана. Его малоизвестные работы – «Улица Хамзы» (с трамваем), «Чайхана в Чагатае». В 30-е годы по улицам Ташкента ходили верблюды, женщины в паранджах несли на голове узлы с провизией.

Елена Коровай создала целый цикл «Улочки старого Ташкента», конец 20-х – начало 30-х годов. Эти работы совершенно неизвестны, они из архива Нукусского музея, пока лежат и ждут своего часа.

Урал Таксымбаев создал много картин о Ташкенте, он жил в этом городе, запечатлел старые махалли, базары, Комсомольское озеро, которое сегодня уходит в небытие, зеленые тенистые улицы с арыками, вокруг которых пасся скот.

О Евгении Морозе нет почти никаких сведений. Это художник с трагической судьбой, он был ­репрессирован. Работал в сфере оформительской деятельности, делал плакаты. Женат на Лие Уфимцевой, зять Виктора Уфимцева. Как говорили соседи, отношения в семье были сложными. Сначала умерла Лия, а после смерти Евгения их мастерская была передана новым владельцам, они все выкинули на помойку, в том числе и художественные вещи, люди собирали и находили работы даже самого Уфимцева.

После лекции Мариника Бабаназарова ответила на вопросы в блиц-интервью для газеты «Леди». 

– Мариника Маратовна, в чем ценность подобных проектов для молодежи? 

– Цель таких проектов – передать знания, впечатления тех легендарных авангардистов начала XX века новому поколению. О ташкентском авангарде мы слышим нечасто, сегодня была возможность о нем поговорить. Молодежь, которая занимается проблемами искусства (художники, искусствоведы), интересуется, я вижу в этом ­преемственность, желание шире подойти к своей профессии, знаниям. В Узбекистане ведь мало написано об изобразительном искусстве, нет хороших учебников. К сожалению, экспозиции ­музеев Ташкента тоже бедны. В этом плане у нас больше говорится о ремесленниках, архитектуре. Этот проект заполняет пустоты, которые сложились в современном худо­жественном образовании. ­Надеюсь те, кто сегодня присутствовал на лекции, получат импульс для своего творчества и исследований.

– На ваш профессиональный взгляд, какой вы видите выход из ситуации малоосведомленности в плане изобразительного искусства? 

– Выход – организация не только персональных выставок, но и таких тематических, концептуальных, ­последних проводится мало. Можно делать синтез искусств – фотографии, инсталляции, живописи, графики, предметов декоративно-прикладного искусства.

– Как вы считаете, нынешний Ташкент сможет вдохновить современных художников так же, как Ташкент начала XX века вдохновлял авангардистов, о которых вы рассказывали?  

– Ташкент для нас, старшего поколения, был космополитичным городом. Именно контрас­ты делали его необычным. Я, может быть, консерватор в этом плане, как и любой музейный работник, но убеждена, что все-таки ценность города не в тех безликих строе­ниях, которых много по всему миру, а именно в том Ташкенте, который имел свое лицо, со своими махаллями, старыми и новыми час­тями. Это история, эпоха, она должна сохраняться. Новая современная архитектура в любом мегаполисе планеты одинаковая, и непонятно – это Ташкент или город в Японии, Дубае или еще где-то…

 – Вы сейчас живете в Ташкенте? После ухода из музея Савицкого чем занимаетесь?

– Я нахожусь по большей части в Ташкенте, потому что тут более востребована, но мой адрес нукусский. Я активно занимаюсь написанием статей о художниках, мои ­тексты выходят в сборниках в России, Казахстане, Америке. Занимаюсь активными научными исследованиями коллекции музея Савицкого. Выступаю с лекциями, в том числе онлайн, консультирую авторов, создающих фильмы или проекты о музее Савицкого.

– Вы сотрудничаете с музеем Савицкого?

– Это значительная часть моей жизни, даже не только годы, которые я провела в этом музее, я с 5 лет знала Савицкого, до сих пор это во мне. Сотрудничества официального нет, но, когда есть необходимость, то я помогаю.

Также в рамках ­проекта «Ташкент. Вакф» в двух помещениях Центра ­современного искусства до 14 июля продлится выставка. О ней нам рассказала одна из организаторов ­проекта Шахноза КАРИМБАБАЕВА: «Ташкент. Вакф» продолжение проектов «Лангары Узбекистана» по изучению устных народных преданий и среды актуального обитания. Ташкент как живой организм имеет свой ритм, жизненные циклы, время активности и покоя. У него есть дыхание, энергетика, самосознание, идентичность, облик, нравы. Памятники Ташкента несут в себе значительную информацию, связанную с историческими событиями и личностями в истории Средней Азии, зодчество Ташкента развивалось в общем русле традиций и канонов среднеазиатской архитектуры. C половины XIX века Ташкент превратился в «двухфокусный» город, состоящий из двух радиально-кольцевых систем – средневековой и европейской. Сегодня Ташкент – это развивающийся мегаполис: строятся новые здания. Однако, не потеряли ли мы в погоне за современностью и инновациями ту самую нить, тянущую­ся из далекого прошлого, не потерян ли смысл в геометрическом ­пространстве? На этот вопрос сегодня ищет ответ мир искусства…»

Источник: https://telegra.ph/Tashkent--gorod-vdohnovlyayushchij-starymi-mahallyami-05-19

Надежда НАМMay 19, 2021

Газета "Леди"