Ташкентский трофей штурма Кенигсберга

9 апреля 1945 года пал город-крепость Кенигсберг. Красная армия взяла святыню германского воинства за четыре дня.

«Падение столицы Тевтонского ордена стало настоящим унижением и национальной катастрофой для Германии. Этот разгром для немцев стал предзнаменованием самого крупного поражения в их истории», так расценивает это событие эксперт Российского военно-исторического общества (РВИО) Никита Буранов.

Немцы были уверены в своих силах. Нацистский крайсляйтер Эрнст Вагнер заявил, что Кенигсберг – железная дверь Германии, которую Красная армия не сможет открыть минимум полгода,

Оборона держалась на многочисленных фортах, они были построены несколько веков назад. Некоторые имели восьмиметровые стены, их не брал ни один снаряд.

«Фактически город готовился к этой битве 800 лет», считает Буранов.

Гарнизон насчитывал более 130 тысяч солдат. 200 танков были вкопаны в землю. Руководил обороной опытный генерал пехоты Отто фон Ляш.

В атаку утром 6 апреля пошли 26 штурмовых отрядов и 104 штурмовые группы. На деле это были стрелковые роты, усиленные артиллерией, танками или самоходками, взводом станковых пулеметов, минометчиками и саперами. Солдаты получили бронежилеты. Выжигать немцев должны были семь отдельных огнеметных батальонов, рота фугасных огнеметов и пять отдельных рот ранцевых огнеметов. Все они были распределены по штурмовым отрядам и группам.

Первая линия обороны была взломана за сутки, а на вторые город был полностью окружен. Немецкие контратаки были отброшены. Уже 9 апреля советская группировка захватила центр города, немцы были сломлены, в плен попал сам Отто фон Ляш, подписавший акт капитуляции.

Победа далась страшной ценой. Красная армия потеряла 37,7 тыс. человек и 14 тыс. раненых. Более 90 тыс. немцев сдалось в плен, 42 тысяч были убиты.

Завершение битвы за Кенигсберг было встречено салютом высшей категории – в Москве 324 орудия дали 24 артиллерийских залпа. Также была учреждена медаль «За взятие Кенигсберга», 98 воинских частей получили название «Кенигсбергские».

Память о том штурме «хранится» в Ташкенте. Это знаменитые Куранты, ставшие символом узбекской столицы.

Сами трофейные часы из предместья Кёнигсберга привез сержант Александр Айзенштейн, служивший в интендантских войсках, рассказал ташкентский журналист Шахоб Зайнутдинов, лично знавший фронтовика при его жизни.   Из- за плохого зрения его определили в ремонтную бригаду, где Айзенштейн — выходец из потомственной семьи часовщиков, приехавшей в Туркестанский край еще во второй половине XIX века,  занимался восстановлением стереотруб, артиллерийских прицелов и другой точной техники. Когда просили, то чинил большим и маленьким армейским начальникам наручные и настольные часы.

Уже после боев в местечке, где расквартировалось одно из интендантских подразделений 2-го Белорусского фронта, было решено снести сильно пострадавшее от артобстрелов и авиабомб здание ратуши с часами на башне. Саперов остановил сержант Айзенштейн. После осмотра башни он убедился, что механизм часов цел, разве что пострадал от осколков и пуль циферблат.

Зачем же такому добру зазря пропадать! Сержант бросился к коменданту майору Соколову.

«А зачем ты, сержант, так болеешь за эти часы?» — спросил бравый офицер.

-Я мог бы эти часы установить в своем родном городе…

-А ты откуда родом?

-Из Ташкента! Слыхали? …

-Из того самого хлебного города?

-Да, да! У нас нет своих городских часов… Разрешите демонтировать механизм. Мне скоро демобилизоваться, хочу увезти часы на родину…

-А как же ты увезешь такую махину? Не в чемодане же?

-Наверное, понадобится вагон грузовой или почтовый. Прошу Вашего разрешения, товарищ комендант! …

О благородной инициативе сержанта узнали в полку, где он служил, и его командование расторопно согласовало все вопросы с вышестоящим начальством, выдало даже бумагу, что часы — подарок Ташкенту от полка.

При торжественном пуске курантов официально объявили, что Айзенштейн избран почетным гражданином Ташкента и назначен главным смотрителем главных часов столицы.

Правда, сюда он приходил по особому графику — смазать механизмы, почистить от грязи и пыли те или иные узлы и, конечно, колокола. А сам продолжал трудиться в часовой мастерской на Дархане, где высится полукругом жилая девятиэтажка.

 

Источник