Динора Азимова. Дорога в Рим. Продолжение

С этого момента начинается трудный поворот повествования. Никому еще про случившееся не рассказывала, но Тебе – почитателю «культура.уз – рискну я открыть душу. Дело было в далёком в семьдесят шестом году. Где-то в 20х числах сентября договорились с Ольгой (одноклассницей) встретиться в парке около Анхора. Сходили в «Пионер»: фильмы в том кинотеатре показывали достойные, посидели в соседней кафешке. Ташкент, начало осени, погода до того хороша, что «в довесок» захотелось чего-то совершенно чудесного. «Пойдем, –  говорю –  покажу тебе местечко тут неподалеку, интересное такое». И повела подругу то ли на второй, то ли на третий этаж ЦУМа. Слышала от соседки, что там образовался магазинчик с нежным названием «Берёзка». Всего то в одну комнату. Шопинг, однако, шел исключительно на сертификаты, которых у нас – факт – не было.

Храбрые, молодые, уверенные такие, пожалуй, даже чересчур, мы беспрепятственно прошли через арку служебного входа, довольно быстро набрели на «комнатку чудес». Парочка волшебников-продавцов, осторожничая, гадали: каким таким ветром нас принесло? А поскольку обещано было Ольге интересное представление, помахав в сторону «дефицита», забившего лавку «под потолок», 25- рублевкой, обеспеченной, согласно тексту на купюре, золотом, спрашиваю:

 – А вот за такие деньги можно у вас что-ничто купить?

Лукаво улыбаясь, «березовые колдуны» качают головой, отрицая всякую возможность сделки.

– Ну, хорошо, а вот эту ткань можете поменять на другой рисунок? – делаю новую попытку, вытаскивая лоскут, купленный днем в комиссионке. И тут один из них (видимо, старший) неожиданно уступил:

– А вот это можно!

Возникшая ниоткуда девушка замерила мою ткань, именуемую в народе «мочалка». Сняв со стенда приглянувшуюся расцветку, она создала адекватный отрез, и, упаковав его в фирменный пакет, вручила старшему, а тот – мне.

Что ж, все получилось, как и было обещано! С пустыми руками мы не ушли. Почувствовав себя на «полях чудес», Ольга, разогнавшись, спрашивает: «А… дальше что будем делать?» И она была права: мы уже находились в тамбурчике Портала. В  пред_порталье…

 Немного прогулялись по полюбившемуся ЦУМу, вышли из темнеющего кубика чуть ли не последними посетителями. Был уже девятый час, вечер становился прохладным.

  – А дальше? - настойчиво повторила Ольга.

 – Дальше… (маленькая пауза…) – дальше мы пойдем в музей!

Отчего в голову пришла такая шальная мысль? Во-первых, это было неподалеку. К тому же, буквально пару дней тому назад по телевизору прошел анонс о выставке традиционных японских кукол в национальном музее искусств: первая выставка страны восходящего солнца в наших краях. 

Неспешно спустились от ЦУМа к остановке «Дизельная», свернули направо в сторону стеклянного монолита. На всякий случай напоминаю: середина семидесятых, до модных в наши дни «ночей в музеях» еще далеко-далеко. Однако по-прежнему не робея, настойчиво стучимся в широкие двери. И… вестибюль оживает. На пороге появляется не старый сторож – охранник, а лихой джигит в военной в форме. Вот он то и открыл перед нами двери.

– А… можно пройти на выставку?  –  спешим атаковать его вопросами, пока тот не загородил вход. – Понимаешь… мы приехали из Чирчика! Мы работницы комбината…  комбината хим_удобрений. Как только смену закончили, и сразу сюда. Вот только сейчас и добрались. Мы очень хотим посмотреть японских кукол, специально сюда ехали! Можешь пустить? Можешь??? Можешь?!

Пауза. Он смотрел на нас, не отвечая на нелепый вопрос, а мы не уходили. Потом пропал. Вестибюль засветился всеми плафонами. Наконец, широко распахнув дверь, лаконично сказал:

– Проходите. Ваша выставка на третьем этаже. В самом конце.

Вот так оно все и было. Ольга, откликнись, подруга, потому как я сама сейчас пишу и себе же удивляюсь: как же такое могло случиться? Стрелки приближались к 22.00, здание музея ярко освещается изнутри, охранная сигнализация напрочь отключена, и… мы на свободе?

Прошли вдоль длинного светлого вестибюля. Ног я не чувствовала, потому как, похоже, переступив порог реального мира, мы уже оказались в мистическом. Вот так, в далеком советско-вековье зародилась традиция «ночь в музее», а мы пустились в плаванье по параллельной реальности. Хотя правильнее будет «параллельной не-реальности».

Помню тот вечер как вчера.  Помню, как Фанни – Паолина, приподнявшись на подушках, повернула в нашу сторону удивлённое лицо: кто же это нагрянул к нам так поздно? Помню добродушную улыбку Бенькова, помню незнакомку Маковского, ревниво рассматривающую наши наряды, помню элегантного режиссера Аббасова, вальяжно восседавшего на кресле в углу; удивлённые глаза мальчика - ловца птиц; помню веселых, ничего не ведавших о грядущей трагедии Арала, рыбаков исчезающего моря...

Это уже были не просто картины, собранные под одной крышей нового здания – то был сплав могучей магмы. Оказалось, у них здесь свое сообщество, свои правила, свои отношения. Свои разборки. Изображенная публика вдруг ожила, реагируя на наш внезапный приход. С каждой картиной образовался какой-то личный контакт, некий бессловесный диалог.

Так мы прошли через все три этажа. Ноги отказали, когда мы добрались до зала японских кукол. Похоже, в этот портал разрешения у нас не было. А может, нам стало не до кукол из-за бешенной перегрузки.

 У входа в японский зал стояло нечто вроде кукольного диванчика. Там мы осели, и довольно долго сидели молча, пока не пришёл дежурный охранник.

–  Все? Посмотрели? – спросил он отстранено. – Пора!

Нам повезло, что на обратном пути, через безлюдные залы музея, мы шли не одни. Было бы жутковато. И как думаете его звали? То-очно, Вы угадали: Искандер. Именно так и представлялся великий князь Николай Романов, завещавший музею личную коллекцию. А в 1900 г. вышел указ последнего императора Николая II, согласно которому потомки ташкентского князя стали именоваться князьями Искандерами. Признаюсь, до сих пор думаю: это сам он встречал нас в тот сказочный вечер в своих владениях. Да и как ему было отказать «работницам Чирчикского химкомбината», если поселок Искандер, что он и заложил, и построил, находился у въезда в Чирчик? Вы конечно, можете поиронизировать: как же уж обойтись без призраков в такую мистическую ночь. Но дежурного действительно звали: Ис - кан – дер.

«Ночь в музее» осталась со мной навсегда. С тех пор, если окажусь рядом, стараюсь забежать, попророведать... кстати, после той первой ночи в музее, объединив два имени, нарекла её (ташкентскую): Фаолина.  И…  прикоснуться к яблочку. На удачу.

Вот теперь, дорогой читатель, когда исповедалась Тебе, отчего же так волнует меня эта скульптурка, можно продолжить рассказ о летних странствиях.

Итак, мы вновь попали в лето 2022. По правилам Airbnb обе стороны имеют право разорвать контракт за месяц до того, как он вступит в силу. Большинство арендодателей так и сделали. Поскольку через две недели после начала СВО[1] и новых цен на энергоносители, аренда пошла вверх как ракета. Жильё на побережье сдавали заново, по ценам новых реальностей. И надежда на флорентийский отдых потихонечку стала таять. Но владелица апартаментов – девушка, приверженная старомодным правилам бизнеса, сохранила наш договор в прежнем виде. Вот так я оказалась в уже знакомом терминал Фьюмичино, а через час уже мчалась в поезде навстречу мечте.

Июль, воды Лигурийского моря прогреты негой мягкого солнца, волны тёплые, ласковые, время штормов и лесных пожаров ещё не подошло. Виареджио, позабыв о политических сотрясениях, о глобальном потеплении, пробует море и на вкус, на цвет, смакуя каждый день, час и каждую минуточку лета.

Вы уж не обижайтесь, но не меньше, чем морем, жители города гордятся своей рощей. Она у них – внимание, дорогие ташкентцы! – чинаровая. Ствол у средиземноморской чинары по нашим меркам лысоват, листья поýже, но все вполне узнаваемо. И ни за какие блага не согласятся виареджийцы распрощаться своими чинарами! Рощу эту они завели ещё в 19 веке, поскольку их замучил морской ветер. Но как только на стражу города заступили чинары, ветра укротили буйный нрав, а летнее солнышко стало нежным, бархатным.

Жизнь рощи сконцентрирована вокруг 3х центров: транспорт прошлых веков (велосипеды, самокаты), книжный развал и «недетский садик».

 В первый же день выбрала полюбившийся велосипед, протянула владельцу долларовую бумажку, на которую он даже не взглянул, поскольку доллар таял «на глазах».

– Извини, – говорю, – до обменника не дошла, евриков еще нет. Может, так рассчитаемся?

– Да ладно, забирай свой велосипед. Как будут еврики в руках – заедешь, заплатишь.

Интересно… вот будто в Ферганской долине.

Вокруг книжного развала всегда крутится курортная публика. Итальянцы – народ читающий, и читают они бумажные книги. Но больше всего меня притягивал – как бы его назвать… «взрослый садик»  Люди респектабельного возраста проводят здесь целые дни напролет.  В какое-то определенное время вместе обедают, есть у них что-то вроде полдничка, вместе смотрят передачи на большом экране (чаще всего замечала футбол – опять же, шла пора чемпионата). А бывает, вместе смотрят длинные фильмы. Временами случали там какие-то лекции/беседы. И каждый раз пробегая мимо, мой взгляд притягивали их довольные лица.

Возраст был для них не помехой, но усладой. Потому что они могли вместе вспомнить то, что каждый пережил, а не прочитал в книге.

 

(Продолжение следует)

 

Первая часть
Вторая часть
Третья часть