В продолжение темы. Куда приводят мечты. ("Записки сумасшедшего" Н.В.Гоголя на сцене Кашкадарьинского театра)

Кашкадарьинский областной театр показал новый спектакль «Записки сумасшедшего» по повести Н.В.Гоголя на сцене Национального театра Узбекистана. Незадолго до этого спектакль завоевал высший приз на международном фестивале в Стамбуле.

Инициаторами театрального проекта стали турецкий режиссер  Кубилай Эрделикара, он же автор инсценировки, и узбекистанский искусствовед Айбек Копадзе, он же переводчик. Событие для театральной жизни Узбекистана неординарное – не так часто в наших театрах ставят спектакли зарубежные режиссеры, все реже в репертуаре  появляются переводные произведения. Поэтому интерес к спектаклю каршинцев особый.

Повесть Гоголя «Записки сумасшедшего»  написана от первого лица, как монолог чиновника с помутившимся разумом. Она неоднократно ставилась в мировом театре, в том числе и в ташкентском театре «Ильхом». В театре произведение  с одним действующим лицом называется моно спектаклем, то есть зритель   чаще всего видит спектакль с одним персонажем и, соответственно, с одним исполнителем.

Режиссер  предлагает свою версию прочтения повести Гоголя. Отталкиваясь от природы дарования великого писателя, в произведениях которого реальность часто смешана с фантасмагорией, режиссер осмысливает сценическую версию повести на границе между трагикомедией и социальным гротеском. История больного сознания русского чиновника Поприщина прочитана режиссером как следствие извечной болезни самого общества, расслоенного на богатых и бедных, власть имущих и остальных «маленьких человеков», мечтающих о лучшей жизни.

Спектакль насыщен действующими и бездействующими лицами, живыми и мертвыми. Бездействующие - это манекены с застывшими масками. Воплощающие элиту общества, безразличные к происходящему истуканы  они расположены безмолвным фоном происходящего на сцене. Действующие – это живые мужчины в белых трико и женщины в белых балетных пачках, с покрытыми белилами лицами-масками. Они тоже молчат, но их набеленные лица ярко и выпукло отражают любые эмоции. Этакая гротескная  пародия на античный хор, проживающий судьбу героя…

Главный герой, Аксентий Поприщин, естественно никакой маски не носит, тем самым направляя нас прямо к тексту Гоголя. Судьба этого персонажа трагична и смешна. Не найдя своего места в жизни, страдая от унижений, но имея при этом высокое самомнение, в недостижимых грезах о прекрасной жизни он деградирует как личность и постепенно сходит с ума. Роль непростая, текст большой, монолог длинный. В нем много реалий гоголевского времени малопонятных современному зрителю.

Гайрат Хусаинов играет Поприщина с пониманием состояния своего героя, его эволюции от первых признаков шизофрении к полной утрате здравомыслия. Актер чувствует меру, не злоупотребляет рассчитанными на зрителя «эффектами роли сумасшедшего».  В его игре мало явных акцентов на патологии героя, актера скорее увлекают неожиданные перемены состояния героя, внезапные моменты, когда горячечные фантазии вдруг прерываются проблесками сознания. Выразительна мимика актера, его взгляд, то взывающий к пониманию, то сверкающий безумным блеском. Правда, иногда хочется, чтобы актер чуть замедлил слишком быстрое течение лихорадочного монолога, пусть абсурдного и бессмысленного бреда.  Ведь для самого Поприщина этот бред имеет высокий смысл и, во-вторых, зритель тоже хочет более внятно разобраться в смысле образа и спектакля.

Герой Гайрата Хусаинова прочно связан в спектакле со всеми другими, действующими и недействующими, персонажами. По этим невидимым нитям им передаются все его переживания, его эмоции. И если истуканы в масках так и  остаются безразличными, то «белый  хор» реагирует своеобразно, ярко и выразительно.

Грезы Поприщина о красивой  жизни, где даже «носовой платок пропитан запахом генеральши», режиссер воплощает в танцевальных моментах спектакля. В них звучат прекрасные мелодии знаменитых вальсов русских композиторов. Звуки восхитительной музыки влекут «белый хор» за пределы убогого существования, в мир красивых балов, утонченной жизни. Как они старательно танцуют, воображая себя   там, в другой жизни! Но даже в грезах они не могут увидеть себя полностью преображенными в людей высшего света.  Это только в сказке Золушка встречает волшебницу фею и тыква превращается в золоченую карету….  В костюмах Пьеро и Коломбины танец «белого хора» и  трогателен, и нелеп, напоминает о главном гоголевском мотиве сострадания к «маленькому человеку».

Но, оказывается, эти маленькие люди не столь уж безобидны. В своих несчастиях и страданиях, доведенные до отчаяния, они озлобляются, становятся завистливыми и сами начинают радоваться страданиям и несчастью себе подобных. А когда на кого-то из них поверх раскрашенного  белилами лица надевают настоящую маску, приобщая тем самым к безмолвным манекенам, они используют свой шанс, свою маленькую власть, как Инквизитор и его помощник в сумасшедшем доме.

С радостью, и даже с восторгом наблюдает тот же «белый хор» как Инквизитор с помощником пытают Поприщина, окуная его голову в ведро с холодной водой. Ведро, долго и без дела стоявшее на сцене, наконец «выстреливает» в этой сцене, напоминая о, так называемом, крабовом менталитете. Суть его вот в чем:   когда из ведра с крабами один пытается выкарабкаться, сородичи стаскивают его обратно. Такова оборотная сторона природы «маленького человека». И не только «маленького»….

Последнюю жирную точку режиссер ставит в финале. Прошедшему через пытки  и окончательно сошедшему с ума Поприщину мягкой губкой, двумя прикосновения наносят белила на лицо. Уже  облаченный в белое, он  становится позади своей кровати в ряды «белого хора». А на поприщинскую кровать, возвращая нас к началу спектакля, ложится другой человек, пока еще нормальный, пока еще в обычной цивильной одежде. Очередная жертва, на которую внимательно, с нескрываемым интересом, в каком-то радостном предвкушении смотрят стоящие у изголовья предыдущие жертвы, в ряды которых влился Поприщин. Круг замкнулся, кто следующий?..

Насыщенный аллегориями спектакль, при своей достаточно сложной структуре и стилистике, прост и понятен для восприятия. Эта ясность достигнута благодаря взаимопониманию режиссера и всех, кто принимал участие в создании спектакля – сценографов Б.Ходжамурадова и Б. Хамараева, художника по костюмам Н.Хамидова, балетмейстера М.Давлатовой и, конечно же, увлеченных интересными задачами актеров.

А любопытный результат, приоткрывающий завесу над тайнами немеркнущего гоголевского гения, позволяет надеяться на продолжение  творческого содружества талантливого турецкого режиссера и узбекского театра.

 Ильдар Мухтаров,