Ранний зов, долгий путь. О человеке идущем впереди времени и несущем в себе прошлое...Художник-монументалист Николай Шушалыков

Человек, идущий впереди времени и несущий в себе прошлое. Главные ценности жизни для него слиты с многовековой мудростью человечества. Не подумайте, что это громкие слова, – всё так и есть... Хотя, если бы сам он нас услышал, он бы сказал, как герой одного фильма: «У вас хватает смелости говорить правду…» В общем, человек среди людей.

В свою мастерскую, спрятавшуюся на задах Дома художника, что на улице Куйбышева в Екатеринбурге, он сопровождает гостей с веселым гостеприимством. Живо подмечает, что всё здесь напоминает потёмкинские деревни: за солидным фасадом Дома художника открывается картина постоянного многолетнего запустения. Вот здесь-то и работает мастер храмовой росписи, художник-монументалист Николай Шушалыков.

Его мастерская ничем не загромождена, никакими предметами нелегкой работы. Дышится здесь легко, высокий потолок смотрится куполом.

О художническом творчестве хозяина свидетельствуют стоящие на полу холсты с живыми красками. Особенно автор привязан к «Осеннему виду с барашками». Говорит, что это наиболее удавшееся его детище. Гордится и самой первой своей работой маслом. Это портрет матери Зои Максимовны, написанный в самой житейской обстановке, в родительской избе в 1986 году, сразу после окончания Свердловского художественного училища.

В большой широкой раме на стене живет балалайка с приникшей к ее телу кисточкой. Рядом стоит фортепиано. На крышке инструмента обращают на себя внимание икона Николая Чудотворца и рядом главные средства работы художника – палитра и тюбики. На стене возле окна еще одна композиция. Доска, привезенная с Афона, и над ней старые лабораторные металлические весы – настолько старые, что чашечки уже без дна. Доска вдохновила художника тем, что на таких и пишут иконы. Николай владеет искусством иконописи. Но эту привезенную с Афона доску он покрыл белой краской – она для него как белый лист, с которого всегда можно начать воплощение новой идеи.

В скромном уголке, что не сразу увидишь, приютилась медаль Святых Царственных Страстотерпцев II степени. В бумаге этой медали значится, что награда дана Николаю Николаевичу Шушалыкову Русской православной церковью за учебно-просветительскую работу. Получил он ее в год своего 55-летия.

Вышло так, что его имя пожизненно связано с великим чудотворцем, лик этого необыкновенного святого сопровождает художника во всех его замыслах. И происходит вот такое реальное чудо: куда бы он ни пришел с намерением работать, место это оказывается связанным с именем святителя Николая. Так было в 1994 году в городе Серпухове, где художник из Екатеринбурга написал икону Елисаветы и Варвары для храма Святителя Николая Чудотворца. В 2015 году он расписал трапезную в Троице-Никольском женском монастыре в Ташкенте. А самым удивительным оказалось то, что Николаю довелось работать в родном селе Беляево Кировской области, в храме Святителя Николая Чудотворца, который когда-то строил его прадед – зодчий Сергей Гордеевич Шушалыков.

Художник рассказывает: «Я ухаживаю за этим храмом по мере своих возможностей. Он деревянный, оштукатуренный, в нем хороший иконостас, живопись… недавно вот отметили его 120-летие. Храм этот действующий, хотя на селе осталось очень мало прихожан. По существу, отец Гавриил, настоятель храма, – один из последних жителей этого села. Да вот я тоже туда приезжаю. Мы с ним пытаемся сохранить это место живым. Он – батюшка – да я, чудак, – иконописец».

Есть у этого мастера картина с названием «Вид с покинутым домом». Это сущая реальность, потому что деревни Исакова, где родился Николай, уже не существует. Деревня эта располагалась в полукилометре от села Беляево, сейчас там сплошные заросли и останки былого. Несмотря на большое расстояние и постоянную занятость, Николай каждый год наведывается в родные края, помогает настоятелю и старается поддерживать избу, когда-то полную голосов.

Николай был седьмым ребенком в той большой семье. От прадеда, зодчего Сергея Гордеевича, пошел род Шушалыковых. Дед Андрей Сергеевич сочетался браком с Пелагеей Васильевной. Она, бабушка Николая, будучи старостой церкви, часто водила внука в церковь и, по существу, то были первые его шаги к осознанию христианского мира. Николай еще малышом поднимался на хоры – слушал и смотрел, что делается. Говоря о родителях, Николай замечает, что «они были простые советские колхозники». Отец после войны работал председателем колхоза, но в то же время постоянно сидел за баранкой, так как водителей тогда было очень мало. Мать трудилась разнорабочей – это значит, что труд ее был далеко не легкий, да еще семеро детей!

Жизнь разбросала повзрослевших Шушалыковых по всей земле, но все они сохраняют родственное притяжение и время от времени собираются в опустевшей своей деревне.

Николай рано начал рисовать и лепить, однако служить своему призванию стал довольно поздно, в 24 года, уже после службы в армии, работы на Северном флоте. Успел побыть директором клуба в родном селе. При этом, по его собственным словам, он всегда чувствовал себя художником, именно живописцем. Выбрал он для себя художественное училище в Свердловске. Город оказался необычным, имеющим свое историческое лицо. Первое время Николай просто катался на трамвае, не мог оторваться от этого чудесного занятия, так как ему открывалась панорама города – улицы, переулки. В этом городе он не только учился – он работал камнерезом на ювелирном заводе, художником-оформителем на камвольном комбинате.

К слову, в училище Николай, как и великий помор, пришел в 1982 году уже переростком, и ему пришлось выдержать конкуренцию с хорошо подготовленными юнцами, да и учителя поначалу относились к нему без особого внимания. Но встречались ему и люди, которые поддерживали. Преподаватель Рощина взялась за него серьезно, с повышенной требовательностью – это способствовало тому, что Николай успешно сдал экзамены. А дальше были замечательные учителя Анатолий Калашников и Владимир Сысков.

Еще во время учебы Николай всерьез увлекся реставрацией икон и настенной живописью. Началось с того, что по его приезде в родную деревню бабки, прознав, что он учится на художника, стали тащить ему поблекшие и потрескавшиеся иконы. «Подмазывать» не хотелось, а техникой еще не владел. Стал читать книги по иконописи. Договорился с одной из бабушек, что та ему библию даст, а он сработает, что надо, по иконе. Так состоялся «бартер», бабушке работа понравилась. А библию в старом дореволюционном переплете у Николая вскоре украли.

Первые его студенческие опыты были связаны с «монументалкой». Знаменитый свердловский мастер крупного письма Герман Метелёв в 1987 году пригласил Николая поучаствовать в работе над мозаикой «Времена года» (дом № 76, ул. Малышева). А в 1991-ом он принял участие в работе группы художников по созданию наружной мозаики «Снятие с креста» храма святого мученика Иоанна Воина в городе Омске.

Сразу же по окончании училища Николай стал преподавать в Свердловской художественной школе № 1, продолжая активно участвовать в художественной жизни города и городских выставках. И ни разу не пожалел, что не замахнулся на дальнейшее обучение где-нибудь в столице. «Я просто понял, что не стоит мучиться. За эти же шесть лет я больше сделаю на свободе. И я уже через год после училища здесь, на Урале, получил заказ на роспись храма», – объясняет он.

Это была Судьба. Николай просто поделился с товарищем ощущением, что ему хочется расписать храм, хотя бы один. Товарищ собирался уезжать в Израиль и на прощание организовал персональную выставку. На выставке подошел к Николаю человек с расспросами об этом его желании – расписать храм. Человек оказался альпинистом, он только что побывал на Георгиевском камне, что находится на реке Чусовой около села Слобода. Там как раз начали обновлять храм Святого Великомученика Георгия Победоносца. Альпинисты помогали поднимать крест на крышу, устанавливали купола, с батюшкой познакомились...

Вот так и привела Николая судьба буквально по цепочке событий в его первый храм. С 1988-го по 1992 год он трудился здесь над росписью плафона, арок, проектированием и исполнением «одежд» для жертвенника и престола. На предложение батюшки Владислава остаться работать в мастерской при храме Николай ответил отказом, сославшись на то, что его привлекает живопись. А тот всё же возразил: «Ничего, это у тебя пройдет. Я тоже когда-то был студентом консерватории, в хоре подпевал, а в результате стал батюшкой. И ты никуда не денешься».

В 1998 году Николай вступил в Союз художников России, а через год, в 1999 году, возглавил секцию церковного искусства.

Важной вехой в судьбе Николая Шушалыкова стали росписи духовно-просветительского центра «Патриаршее подворье» в Екатеринбурге и росписи алтаря придела Храма на Крови во имя Всех Святых в земле Российской просиявших. Этот храм, как известно, был построен на месте расстрела русского императора Николая II, его семьи и приближенных. Вспоминая об этой своей огромной работе, которая длилась с 2003-го по 2010 год, Николай замечает, что в ней заключена вся православная история России – от Рюрика до революции. Занимает панорама почти три тысячи квадратных метров, но места для советской поры не нашлось.

Были периоды, когда Николай работал как главный художник, возглавляющий по несколько бригад декораторов. Сам разрабатывал сюжеты, оформлял интерьеры. География храмов, в которых есть его иконы и росписи, охватывает огромную территорию. На Урале это города Екатеринбург, Серов, Благовещенск (Красноуфимск). В Центральной России – Москва, Серпухов, Кировская область. В Поволжье – Алатырь, в Сибири – Омск, на Дальнем Востоке – Иркутск. И, наконец, в Греции – монастыри Святой горы Афон, в одном из которых – православном монастыре Каракал – Николай и сейчас расписывает церковь Святителя Николая Чудотворца.

Совершилось то, что можно считать очередным чудом. Николай рассказал, с чего все началось: «Попал я на Афон, можно сказать, случайно. Особо туда никогда не рвался, хотя всегда говорил, что с удовольствием бы расписал храм за пределами России. Получил я это приглашение фактически заочно – я был тогда в паломнической поездке по городам древней Византии. Нашей конечной целью был храм, в котором служил великий святой Николай Чудотворец. Сейчас это в турецком городе Демре. В нашей группе были митрополиты Онуфрий и Владимир из Украины. Кто-то бросил клич, есть ли в группе кто по имени Николай. Откликнулись сразу несколько. А у меня были с собой мои православные работы – это вызвало интерес. Оказалось, что у отца Онуфрия чадо – тоже Николай – на Афоне работает, в келье. Простор там у них большой, могут принимать до девяти монахов. Вот тогда-то мне и предложили попробовать свои силы в росписи одной из афонских церквей с именем святителя Николая. На это служение я получил благословение самого Патриарха Вселенского». Он считает себя православным художником. В разговоре о религии он очень скупо заметил, что не религия его притягивает и всё определяет, а вера, которая дает человеку уверенность…

Иногда надо прожить больше половины века, чтобы дойти до сути православия и этих простых истин. Только истинная вера дает силы и право человеку спасать живые родники нашей духовности, поддерживать погруженные в забвение храмы – такие, как, например, деревянный храм в селе Беляево. И не зарастет тропа прихожан.

 

Елена Минакова

Журнал "Звезда Востока"