Незабываемые встречи в Ташкенте. Роберт Рождественский. Он спрашивал, почему мы платим гонорар за интервью…

На дворе времена  борьбы с коронавирусом… Страна заботится о своих гражданах. Медики  настойчиво говорят – сиди  дома. Что делать,  сидим… О многом вспоминается в эти дни. На первом плане в памяти  журналистов – незабываемые встречи прошлых лет. Наша профессия дает возможность знакомиться и беседовать  с теми, чье имя у всех на устах, кто заявил о себе как никто другой  в сфере культуры, литературы, искусства… И мы ей за это глубоко благодарны.

В этот раз расскажу о встрече с  поэтом,  чье имя  навсегда вошло в память миллионов наших земляков, граждан бывшего Союза, –  Робертом  Ивановичем  Рождественским. Его уже долгое время нет с нами, но мы помним о нем, высоко ценим его творчество и любим его  замечательные стихи и поэмы. В прежние времена в Ташкент  довольно часто приезжали  видные писатели и поэты. С их участием проходили  поистине незабываемые праздники поэзии, литературные вечера, международные встречи  деятелей культуры. Одна из таких встреч, помнится, проходила в переполненном зале бывшего ОДО… Для интервью я выделил для себя не кого-нибудь, а именно Роберта Рождественского. В те времена песни на его стихи пела вся страна, великий сериал «Семнадцать мгновений весны» украшала его песня «Не думай о секундах свысока…». И мне очень нравилось все его творчество.

Как только  вечер заканчивается, прорываюсь к Рождественскому, здороваюсь, говорю, что очень хотел бы взять у него интервью в связи с проходящим форумом в Ташкенте. Он охотно откликнулся, хотя куда-то торопился и сказал во время нашей беседы  об особой важности таких встреч для дела мира и взаимопонимания между народами, о вкладе, который вносит Ташкент в это благородное дело и о многом другом. Поговорили и о его творчестве, делах и планах. Все было очень интересно. И что очень важно, никаких красивых шарфов вокруг шеи, никаких других проявлений звездности… Все просто, понятно, логично.

А потом случился эпизод с вручением гонорара… Нам, журналистам радио, была дана команда оплачивать все интервью прямо на месте, чтобы зарубежные гости знали, что они приехали в зажиточную республику и здесь есть возможность получить деньги сразу и приобрести различные сувениры на память… Хотя сами мы жили в ту пору, это где-то в начале 80-х годов прошлого века, более чем скромно.

Говорю Роберту Ивановичу по окончании интервью, что должен ему вручить гонорар и ему надо расписаться в ведомости, которую мне дали в нашей бухгалтерии… Он сильно удивляется этому и отвечает, что этого совсем не нужно делать, тем более, что у нас редакция информации. И добавил, что в Москве, на Всесоюзном радио, это именно так. Платят, если приезжаешь в редакцию, если участвуешь в литературной передаче или в какой-то программе, посвященной культуре, искусству. А я говорю, что у меня нет другого выхода, ему нужно взять эти деньги. Он улыбается и, как всегда слегка  заикаясь, говорит, ну раз надо, так надо. Интервью получилось очень хорошим во всех отношениях и заняло свое достойное место в нашем эфире. Я хорошо помню тот солнечный день в Ташкенте, впечатляющую атмосферу того большого форума, помню неповторимую улыбку Рождественского.

Как жаль, что он так рано ушел из жизни, не успел осуществить до конца свои прекрасные литературные проекты и стихотворные планы. Но мы его не забудем никогда, помним. И это с особой остротой ощущалось  на вечере памяти Роберта Рождественского в Ташкенте, который проходил в октябре 2017 года в Российском центре науки и культуры в честь 85-летия со дня рождения поэта.

Своими впечатлениями от встречи в ленинградском Доме культуры с Робертом Рождественским поделилась искусствовед, директор клуба-музея "Мангалочий дворик Анны Ахматовой" при РЦНК в Ташкенте Альбина Маркевич. Она сказала , что Роберт Рождественский во время выступления перед огромной аудиторией просил ему не аплодировать, чтобы больше времени посвятить чтению стихов. Организаторы юбилейного вечера подарили  счастливую возможность ташкентским любителям поэзии послушать одно из выступлений  Роберта Ивановича в видеозаписи на большом экране, где  он очень увлеченно  читает своё стихотворение "Не успеваю".

Роберт Рождественский на самом деле успел многое в своей жизни. Он возглавлял комиссию по литературному наследию Осипа Мандельштама и заботился о скорейшей реабилитации поэта. Рождественский был руководителем  комиссии по литературному наследию Марины Цветаевой (добился открытия её музея в столице) и Владимира Высоцкого. Он составитель первой книги стихов Высоцкого "Нерв", которая  издана  посмертно в 1980 году. Вдова поэта Роберта Рождественского Алла Киреева вспоминает: "Евтушенко считал первым поэтом себя, Вознесенский — себя, а их обскакал Высоцкий, которого они, вообще, никем не считали. — Роберт прекрасно понимал, что у каждого своя ниша и что он никогда не напишет, как Вознесенский, а у Андрея не получится, как у Роберта. Каждый занимает свое место, и живите себе спокойно...".

 1993 году Роберт Рождественский подписал нашумевшее "Письмо сорока двух", под которым стоят подписи Алеся Адамовича, Беллы Ахмадулиной, Даниила Гранина, Юрия Нагибина и других представителей либеральной интеллигенции России. И много-много ещё доброго успел совершить поэт и гражданин, так как всегда помнил о других людях – собратьях по перу в том числе. Именно с этим его человеческим даром – умением ставить перед собой на глазах у читателей трудные вопросы и решать их честно – связано широкое общественное звучание и живое дыхание его поэзии.

Очень важный биографический момент был подчёркнут ведущим  вечера, поэтом Николаем Ильиным. Вся личная жизнь Роберта Рождественского была связана лишь с одной женщиной – Аллой Борисовной Киреевой. Алла и Роберт прожили вместе  счастливо и красиво 41 год. Она известный литературный критик и художник. Именно ей он посвящал все свои стихи о любви.

В 1983 году Роберта Рождественского попросили написать к музыке, написанной Бабаджаняном, стихи. И он написал свой бессмертный текст, строчки из которого, умирая, твердил своей супруге, с которой прожил  в любви и согласии.

 НОКТЮРН

Между мною и тобою — гул небытия,

звездные моря,

тайные моря.

Как тебе сейчас живется, вешняя моя,

нежная моя,

странная моя?

Если хочешь, если можешь — вспомни обо мне,

вспомни обо мне,

вспомни обо мне.

Хоть случайно, хоть однажды вспомни обо мне,

долгая любовь моя.

 

А между мною и тобой — века,

мгновенья и года,

сны и облака.

Я им и тебе сейчас лететь велю.

Ведь я тебя еще сильней люблю.

 

Как тебе сейчас живется, вешняя моя,

нежная моя,

странная моя?

Я тебе желаю счастья, добрая моя,

долгая любовь моя!

 

Я к тебе приду на помощь,— только позови,

просто позови,

тихо позови.

Пусть с тобой все время будет свет моей любви,

зов моей любви,

боль моей любви!

Только ты останься прежней — трепетно живи,

солнечно живи,

радостно живи!

Что бы ни случилось, ты, пожалуйста, живи,

счастливо живи всегда.

 

А между мною и тобой — века,

мгновенья и года,

сны и облака.

Я им к тебе сейчас лететь велю.

Ведь я тебя еще сильней люблю.

 

Пусть с тобой все время будет свет моей любви,

зов моей любви,

боль моей любви!

Что бы ни случилось, ты, пожалуйста, живи.

Счастливо живи всегда.

 

Песня эта в блестящем исполнении Муслима Магомаева известна каждому.

Десятилетия Р. Рождественский оставался кумиром, его стихи и песни на его стихи звучали повсюду. Его неизменная Муза всегда была рядом. У Роберта Рождественского и Аллы Киреевой родились две дочери – Екатерина и Ксения. Первая дочь появилась в 1957 году. Она переводчица, фотограф и журналист. Вторая дочь родилась в 1970, она работает журналисткой. "Рождественский прожил 62 года и  успел побыть официально признанным советским поэтом, кумиром поколения, замечательным мужем, отцом и зятем", — вспоминает вдова поэта А.Киреева.

В 1990 врачи поставили Роберту Рождественскому страшный диагноз – злокачественная опухоль головного мозга. Но удачно сделанная во Франции операция продлила жизнь поэту на четыре года. И он не просто жил эти оставшиеся годы, он продолжал  упорно творить. Не стало Роберта Ивановича Рождественского в августе 1994 года. Причиной смерти был инфаркт. Похоронили Рождественского неподалёку от Переделкина, в котором он жил последние годы, в так называемом литературном некрополе.

 

Неправда, что время уходит.

Это уходим мы.

По неподвижному времени.

По его протяжным долинам.

Мимо забытых санок посреди сибирской зимы.

Мимо иртышских плесов с ветром неповторимым. Там, за нашими спинами,

— мгла с четырех сторон.

И одинокое дерево, согнутое нелепо.

Под невесомыми бомбами —

заиндевевший перрон.

Руки, не дотянувшиеся до пайкового хлеба.

 Там, за нашими спинами,—

 снежная глубина.

Там обожженные плечи деревенеют от боли.

Над затемненным городом

песня: «Вставай, страна-а!..»

«А-а-а-а...» — отдается гулко, будто в пустом соборе.

Мы покидаем прошлое.

Хрустит песок на зубах.

Ржавый кустарник призрачно топорщится у дороги.

И мы на нем оставляем

 клочья отцовских рубах

 и надеваем синтетику, вредную для здоровья.

Идем к черте, за которой —

недолгие слезы жен.

Осатанелый полдень.

Грома неслышные гулы.

Больницы,

откуда нас вынесут.

Седенький дирижер.

И тромбонист,

облизывающий пересохшие губы.

 Дорога — в виде спирали.

Дорога — в виде кольца.

Но —

отобедав картошкой или гречневой кашей —

историю Человечества

 до собственного конца

 каждый проходит по времени.

Каждый проходит.

 Каждый.

И каждому — поочередно —

то солнечно, то темно.

Мы измеряем дорогу

мерой своих аршинов.

Ибо уже установлено кем-то давным-давно:

весь человеческий опыт —

есть повторенье ошибок...

И мы идем к горизонту.

Кашляем.

Рано встаем.

Открываем школы и памятники.

Звезды и магазины...

 Неправда, что мы стареем!

Просто — мы устаем.

И тихо отходим в сторону,

когда кончаются силы.

 

БОРИС БАБАЕВ, Kultura.uz