23-го января – день безвременной кончины незабвенного Батыра Закирова. Его не стало в 1985 году…
Батыр Закиров – сын артистов Театра музыкальной драмы им. Мукими Карима Закирова, впоследствии прославленного оперного певца, человека, которого я знала с детства, и Шоисты Саидовой. Множество раз я видела Карима-ака на репетициях в оперном театре им. Свердлова, где с первых дней работала и моя мама – Бертахоним Исхаковна Давыдова, и во многих спектаклях, в том числе и в тех, где они вместе играли главные роли и были партнёрами (Карим-ака – Фархад, Мама – Ширин), и в оперном театре им. А. Навои, и у нас дома, на Сквере революции, где он часто бывал, как коллега и друг семьи.
Театр – это та волшебная обитель, тот Храм Искусства, в котором мы с Батыром родились, куда ходили по поводу и без повода, дышали его чудодейственным воздухом. «Нафаршировавшись» его секретами, выросли и состоялись, как артисты. На мой взгляд, ни одно учебное заведение, даже самое высшее, не дало бы того, что мы получили, будучи многие годы «детьми закулисья» в «Свердлова», в «Навои», как и дети Мухтара Ашрафи, Кари Якубова, Толибжона Садыкова, лазая по всем углам и закоулкам (от купола здания до подвалов и реквизитных).
Это многолетнее прикосновение к сказочной сцене, к гриму, к костюмерным, и неустанный поиск свободного репетиционного класса, чтобы прикоснуться к клавишам пианио или рояля и попеть. Это длительные репетиции бесчисленного множества разнообразных оперных спектаклей – узбекских, русских, украинских, азербайджанских, европейских, арии из которых до сих пор на слуху. Это наш легендарный балет с роскошным в то время репертуаром и, конечно же, концерты солистов театра с участием наших вокалистов и мастеров оперной сцены, которыми мы упивались!
Да, благодатная творческая среда в семье для музыкально одарённого ребёнка – немаловажный фактор. Но Театр с детства – это совершенствование природных вокальных и сценических навыков, это мощная школа академизма в музыке, в песне, в умении владеть сценой. Отсюда и плоды сценической культуры, профессионализма, величия, своеобразия и уникальности исполнительского мастерства у нашего незабвенного Батыра Закирова, с которым, как оказалось, мы с самого детства жили одной и той же мечтой –Театром академической эстрадной песни.
Детская и юношеская страсть к музыке, к песне, широко развивавшаяся в Ташкенте школьная и институтская художественная самодеятельность, Батыр в Театральном, я, волею судьбы, в ТашМИ. Где мы только не выступали! Хотели мы того или нет, прославились в студенческой среде, да и в городе.
Я заканчивала институт, а Батыр уже работал в эстрадном оркестре филармонии. Гремел!
Успех был фантастический! Театр эстрады стал для всех излюбленным местом.
В это же время, в дни наших праздничных концертов или межфакультетских конкурсов, которые проходили в клубе ТашМИ, я не раз со сцены, в самом последнем ряду, видела Батыра. Где ТашМи, а где Театральный…?! Но он каким-то образом узнавал о наших вузовских мероприятиях и приходил в наш клуб.
У нас в институте был эстрадный оркестр, который среди студенчества города пользовался немалым успехом.
Как и многие поклонники Батыра, я была влюблена в его «Арабское танго», а слов нет. А так хотелось спеть!
Как-то встретились мы с ним в театре им. Свердлова, где я заикнулась о словах его коронной песни, и он: «Приходи завтра в Театральный институт, у меня там будет концерт, я тебе дам».
Пришла. Весёлый, улыбчивый, счастливый, он с легкостью мне их написал, познакомил со своей женой, которая тщательно подбирала ему галстук перед выходом на сцену, и спросил: «Ну что, решилась, придёшь к нам?!».
Вскоре этот шедевр стал коронным номером и в моей институтской концертной программе. Я была счастлива!
В один из дней его сестрёнка Луиза пригласила меня к Батыру домой, он жил тогда на «Обувной фабрике». Мы много пели, музицировали…
«Рано, идём в наш в оркестр, «Мечале-мечале» будем вместе петь, по всему миру будем ездить вместе!.. Ну, будешь врачом, и что…?! Тебя будут знать в узком кругу, а так – ты будешь Звездой Востока!!» И стали вдвоём меня уговаривать. А мне ещё институт заканчивать! При всей моей безудержной мечте об оркестре, я отказалась. Но на их концерты ходила с большим интересом.
И вот ТашМИ я закончила, работаю врачом. К тому времени я уже была мамой двоих детей – Батырчика и Зариночки.
Шёл 1964-й год. И вдруг, очередное приглашение на прослушивание в Театр эстрады, по ул. Навои. Пришла, а там солидная комиссия: директор филармонии Амо Рубенович Назаров, Альберт Малахов, представители Министерства культуры и сам Батыр. Прослушали и началось…
«Рано, зачем вам медицина?! Ну будете врачом, ну кандидатом наук, ну профессором, ну академиком, это же такой узкий круг!.. А тут вы будете Звездой Востока!!! Соглашайтесь!»
Боже мой, с какими слезами я вернулась домой…
К счастью, Пулат, мой муж, был дома: пришёл на обед. Рыдая, бросилась к нему на грудь: «Что мне делать??? Это же моя мечта!!!» На что он тихо и спокойно ответил: «Как ты решишь, Бонуша, так и будет».
Девять месяцев в году гастроли…, а как же семья, дети, мама, медицина наконец…?! И я решила. Детей я буду воспитывать сама. Скрепя сердце, отказалась и на сей раз. А тем временем, Батыр и его команда процветали и прославлялись!
На моё величайшее счастье, в том же 1964-м, на базе Узюнекского (?) Гостелерадио (приказом от 25. 04. 64.) был сформирован эстрадный оркестр из 13 человек, руководителями которого стали Энмарк Салихов и Евгений Живаев.
Со временем, самоутвердившись профессионально и творчески, оркестр получил статус эстрадно-симфонического, позже, оркестра симфонической и эстрадной музыки.
Батыр Закиров в узбекской культуре – явление уникальное! Это артист, внесший гигантский вклад в развитие и процветание нашего национального искусства.
Безусловно, с нашим единым направлением в творчестве, едиными принципами и убеждениями, мы должны были работать и созидать вместе.
Все годы деятельности в песенном жанре мы с ним фанатично творили в разных коллективах: чаи не распивали, наболевшие вопросы не обсуждали и даже ни разу не сидели за одним столом. Тем не менее, мне кажется, что творческий тандем у нас бы с ним получился, ибо души родственные.
Мы, дети театра, делали одно дело. Работали над песней, как над мини-спектаклем. Нашим музыкально-сценическим кредо были духовность, академизм, артистизм, восточная лирика, душевная музыка и проникновенные стихи, художественность и выразительность исполнения. А главное – ИСКРЕННОСТЬ И СВЯТАЯ К МУЗЫКЕ ЛЮБОВЬ!
Много раз мы с Батыром работали на различных подмостках, последними были три концерта в Москве, в ЦГКЗ «Россия», в 1983 году, посвящённые 2000-летию Ташкента. Десятки раз вместе снимались на телевидении. И что примечательно, всякий раз, когда его приглашали на съёмку, он спрашивал: «А Рано будет?» То же самое было и у меня: «А Батыр будет?».
Потом появилась песня «РАЪНО».
При встрече я его спросила: «И кому эта песня посвящена, если не секрет?»
На что он несколько смущённо, но, как всегда, шутливо, с сочным татарским акцентом, ответил: «Трактористке, канищна!»
Безвременный уход Батыра – невосполнимая утрата. Его тончайшая натура, интеллект, уникальный голос, сценичность, своеобразная манера исполнения, яркий, многогранный талант, внутренняя культура и глубина души –поистине немеркнущий бриллиант!
Покойся с миром, родственная душа…
Да будет память твоя благословенна! Амин.
Народная артистка
Узбекистана
Рано Шарипова,
Ташкент
"The Bukharian Times"
