Незабываемое интервью. Почему Владимир Джанибеков сказал мне, что космос для него - это озарение

Это было недавно, это было не очень давно… Узнав, что  Джанибеков  в Узбекистане, мы с моим коллегой и другом Шахабуддином Зайнутдиновым  приложили  все усилия, чтобы с ним встретиться  и получить  согласие на интервью. Мы мечтали снять фильм о знаменитом космонавте из Узбекистана, потому съемку вел  еще один наш друг, очень опытный  оператор Анвар Авазходжаев. Владимир Александрович  приехал в назначенное время в дом-мастерскую  известного  ташкентского скульптора  Якова Шапиро , своего давнего друга  и автора бюста Джанибекова на Проспекте  космонавтов. Все получилось просто отлично, но на дворе был 2012 год  и  нам не удалось  убедить Узбеккино, что надо делать фильм  о нашем земляке, который пять раз  покорял космическое пространство. Потому  разместили это видео на YouTube, где нашу беседу  посмотрело уже  очень большое количество людей,  расшифрованный текст  можно было прочитать на нашем сайте kultura.uz и на сайте Агентства новостей Подробно . Уз.

Хотя прошло немало времени после этой встречи,  содержание  нашей беседы не потеряло своей ценности, я бы даже сказал,  актуальности. Потому обратите на нее внимание, может быть снова,  может быть в первый раз… Итак, почему космос – это озарение… Наш собеседник – Владимир Александрович Джанибеков. Но без некоторой преамбулы и тут не обойтись…

 Завоевание космического пространства человеком в 20 веке стало одним из важных, переломных этапов мировой цивилизации. И, прежде всего, это результат объединения усилий ведущих ученых всего мира и разных стран. Свой неоценимый вклад в это грандиозное достижение науки внес и Узбекистан. Здесь рождалась очень ценные образцы космической техники, здесь родился герой космоса, совершивший пять поистине исторических полетов на околоземную орбиту , космонавт Владимир Джанибеков. В общей сложности он провел в космосе 145 дней 15 часов 58 минут. В 1985-1988 годах Владимир Александрович был командиром отряда покорителей неба Центра подготовки космонавтов имени Ю.А.Гагарина. И потому  его  прекрасный бронзовый бюст работы известного ташкентского скульптора Иосифа Шапиро установлен в центре  Ташкента. Совсем рядом  проходит станция метро  «Проспект космонавтов». Она очень  красива, на всем пространстве  зала  можно видеть  не только  сюжеты на космическую тему, но и образы  героев космоса, среди них и Владимира Джанибекова.

Наша новая встреча с Джанибековым  заставила  о многом задуматься, о многом вспомнить и поразмышлять. Теперь это космонавт с мировым именем, ученый - физик, работающий с широко известным в мире профессором Л.Г.Сапогиным над созданием унитарно-квантовой теории, открывающей возможности создания принципиально новых источников энергии, талантливый художник... Как все это было, о чем думал Джанибеков накануне своего 70-летия,  13 мая  2012 года…

– Владимир Александрович, когда вы почувствовали, что вас влечет космос, что побудило к этому?

– Когда я был совсем маленьким, наверно мне было года четыре, у меня сильно болели ноги. И возникло такое ощущение, что мне надо взлететь наверх, к небу и мне станет легче. Вот так космос стал для меня каким-то волшебным, космическим озарением. Большое влияние на меня оказывал в детстве мой друг Толик Рзянин. Именно он стал для меня первым учителем во многом. Он учился во втором классе, был отличником. Он также хорошо рисовал. Во всяком случае, того голубя, которого он мне тогда нарисовал с удивительно живыми глазами, я храню до сих пор. Видимо Толик был еще педагогом от бога. Когда он делал уроки, а я рядом, в это время совсем маленький мальчик, болтал ногами, он давал мне бумагу и карандашик, чтобы и я работал. Так незаметно я научился рисовать, выучил алфавит, научился читать. Толик выглядел гораздо старше своего возраста, и было ясно, что он будет летчиком. Так и я стал мечтать об этом. Потом были учеба в пятидесятой школе и поступление в Ташкентское суворовское училище. Мне 15 лет. Помню 57 год, запускается первый искусственный спутник, везде рассказывают про космос, про ракеты. В библиотеке много литературы прочитал, и Циолковский, и фантастики немного, «Туманность Андромеды» Ефремова вышла в это время, и так я заболел космосом. Покупал книги, читал все, что можно было прочитать в открытой прессе. Ходил на лекции в общество «Знание».

 

Это стало важным этапом в жизни юного Владимира. Можно сказать, что это было временем становления его характера. В училище он отлично учился, активно занимался спортом, стал сильным, выносливым юношей. Его имя можно найти и в списке чемпионов Узбекистана по штанге в полутяжелом весе среди юношей. В те дни в его жизнь вошла и астрономия. Трудно представить, что в условиях казармы ему тогда удалось сделать собственноручно телескоп. Работал над его созданием не один месяц, сам лично сначала добыл, а потом и шлифовал для телескопа зеркало. Более того, добыл себе карту звездного неба и тайно, по ночам, взобравшись на крышу, наблюдал движение звезд. Окончив суворовское училище с отличием, Джанибеков поступил на физфак Ленинградского университета, где экзамены по английскому языку сдал сразу за все пять курсов. Здесь же организовал парашютную секцию. Но стремление к небу было настолько сильным, что он оставляет университет и поступает в Ейское высшее военно-авиационное училище. Оканчивает его в 1965 году и несколько лет работает летчиком - инструктором. Потом наступает день, когда великий Герман Титов среди многих претендентов отбирает в отряд космонавтов нескольких наиболее подготовленных и способных молодых людей. Среди них был и Владимир Джанибеков.

– Владимир Александрович, наверно, подвиг Гагарина вас в ту пору вдохновлял?

– Конечно, и полет Юрия Гагарина, и другие космические старты. Все это нас вдохновляло и мы жили этим. В 1969 году прилетел к нам Герман Степанович Титов. Он отбирал преимущественно среди летчиков-инструкторов. Они обладали, как правило, точной техникой пилотирования, были аккуратны во всем. Потому он проявлял особое уважение к инструкторам. Мы летали тогда на самых современных истребителях-бомбардировщиках. Была очень серьезная медицинская комиссия . Нас было 15 человек. Мне повезло, меня приняли. В 1970 году зачислен в отряд космонавтов, прошел полный курс общекосмической подготовки и подготовки к полетам на кораблях типа «Союз» и долговременной орбитальной станции типа «Салют». В мае 1973 года был командиром одного из экипажей, проходивших подготовку по программе космического полета «Союз-Апполон».

– Потом, после соответствующей подготовки, начались ваши космические рейсы. Ни один из них не был похож на другой. И о каждом вашем полете в космос говорил весь мир. Давайте вспомним о них.

– Мне трудно что-либо об этом говорить. Это была моя любимая работа. И не только рейсы космические, но и сам процесс подготовки мне были очень интересны всегда. Каждый полет был связан с очень насыщенной программой. Это были станции «Салют-6», а потом и «Салют- 7». Это были очень серьезные научно-исследовательские лаборатории и каждый экипаж должен был выполнить работу примерно в 30 направлениях. Что я имею ввиду. Есть раздел «медико-биологические эксперименты». Там надо было освоить десятка четыре экспериментов, грамотно все выполнять и общаться на одном языке с постановщиками этих экспериментов. Вместе с тем, это связано с работой вручную, переходя от одного созвездия к другому. И делать это надо было за кратчайшее время и с минимальным расходованием топлива. Я должен представлять всю карту неба и за 30-35 минут сделать два-три сеанса. Очень непростая задача для летчика. Технические эксперименты. В открытом космосе очень многое надо было понимать и хорошо знать, что ты должен сделать и как.

К первому полету шел восемь лет, ждал. Спрашивали, боялся или нет. Если бы я не был готов, я бы, наверно, боялся. А так душа рвется в небо, давай, все. Работа интересная, дел много. Потому, наверно, в первом полете, в 1978 году, я практически не спал. Затем, через три года, в марте 1981 года, был совместный рейс с монгольским космонавтом Ж. Гуррагчой , он был отличный бортинженер, я командир корабля. Сделано было многое. Третий полет состоялся в июне-июле 1982 года вместе с Александром Иванченковым и французским космонавтом Жаном - Полем Кретьеном. Это была экспедиция посещения «Салюта-7» во время которой мне довелось быть командиром корабля и орбитального комплекса. Там была тоже очень интересная программа, много общались с французскими специалистами. Самой интересной для меня была астрофизика. Там поставили фотоаппаратуру с электронным тысячекратным увеличением света. Мы привезли очень много великолепных результатов, многие из которых были получены впервые. С помощью французской аппаратуры мы должны были обследовать самих себя, надо было посмотреть все. Это тоже было очень важно и интересно.

Четвертый полет, во время которого мне тоже довелось быть командиром корабля, состоялся в июле 1984 года со Светланой Савицкой и Игорем Волком на космическом корабле «Салют-12». Тогда мы вышли в открытый космос с Савицкой, провели испытания нового универсального ручного инструмента для сложных технологических операций.

Самым сложным во всех отношениях, оказался пятый космический рейс Джанибекова в 1985 году, когда Владимир Александрович и Виктор Савиных сделали невозможное, выполнив стыковку с неуправляемой, неработоспособной станцией. В данной ситуации, как никогда раньше, сработало очень важное жизненное кредо, можно сказать формула Джанибекова. Она гласит следующее: «Глаз космонавта должен быть также точен и остр, как зрение художника, ассоциативна память, тверда рука. Сомневайся и верь. Этой формулы нет в учебниках, но без нее не решить ни одной задачи в жизни. Сомневайся, что все острова, звезды и законы уже открыты. И верь, что тебе предстоит еще многое сделать и открыть».

– Владимир Александрович, об этом вашем подвиге в космосе до сих пор говорят с восхищением повсюду. Особенно много разговоров было недавно после показа на одном из телеканалов большого комментария на эту тему. Вспомните, пожалуйста, как тогда это было?

– Это было, действительно, очень трудно. Ведь неуправляемая станция превратилась, практически, в холодильник, в который надо было как-то войти и там работать. А мы же живые, мы же дышим, мы же движемся. Мы достаточно быстро разобрались в чем дело. Определили, какое оборудование вышло из строя и быстро наметили путь восстановления станции. Первым же рейсом "Прогресса" нам все необходимое прислали. Мы поснимали все отказавшую технику. Много было трудностей, связанных с не очень большим объемом станции и большим объемом прибывшего груза. Представьте себе, что это пол трамвая . Надо было выгрузить и перенести в станцию полторы тонны, потом еще полторы тонны, потом еще полторы тонны необходимого оборудования.

Там свободного места не было. Еще было шесть скафандров и в двух были мы. И все в этом совсем небольшом трамвайчике. Электричества нет, значит света нет, тепла нет, вентиляции нет. Постоянно приходилось расчищать себе площадку для работы. Вся аппаратура была практически в воде. На стенках вода, в иллюминаторах вода, за панелями вода. Потом у нас начались нештатные срабатывания аппаратуры. Вдруг что-то включается и думаешь, что земля включила. Никакой логики в этих срабатываниях не было. Поэтому днем и ночью мы были в ожидании чего-то. И все время – ремонт, ремонт, ремонт. В общем, справились. Потихонечку все наладилось. Высушили станцию. Продолжили научные исследования. Это была наша работа и мы ее сделали.

– Трудно даже представить, как вам все это удалось сделать в такой немыслимой обстановке. Наверно помогало то, что была надежная связь с землей, вера в свои силы и стремление выполнить во что бы то ни стало это задание. Наверно помогали и воспоминания о родном доме, где вы выросли, об Узбекистане, где начиналась ваша дорога в космос. Я знаю, что вы во время своих космических рейсов всегда старались что-то сделать для родного края. Вы растили хлопок, сделали космическую карту подземных вод на территории Узбекистана, помогли узбекскому ученому провести на одном из российских спутников эксперимент по откармливанию коконов тутового шелкопряда и он тогда дал отличный результат.

– Да, так оно и было. Что касается космического эксперимента с хлопчатником ,  я захватил с собой семена двух сортов. Мне дали до ста зернышек. Подобрал потом специальную капсулу и провел на станции посадку. Заправили ее питающим раствором. Было получено двадцать ростков. Но почти все они погибли, света нет, тепла нет. Это было понятно. Но первая проба показала, что мы можем хлопок посадить, потом вернуть на землю то, что получилось. Мы понимали, что в космосе мало что растет. Это уже сегодня добились там выдающихся результатов. И теперь пшеница растет, и ячмень растет.

      А на Украине есть настоящий космический сад, в котором ни одно дерево не похоже на другое. А сами яблоки такие вкусные, что вам и не снилось. Но когда были получены первые росточки хлопка, это была победа. Это был новый сорт какой-то. Потом, после приземления, у нас выжившие росточки забрали и отправили в Ташкент. Прошло много лет после того, было бы интересно узнать что получилось. Что касается карты подземных вод, в то время еще не было фотооборудования высокого уровня. Тогда можно было получать на станции "Салют" с помощью многозональной аппаратуры снимки от 30 до 40 метров, в зависимости от диапазона. Мы снимали в ультрафииолете, в инфракрасных лучах. Потом уже на земле получали конкретный результат. Для этих целей использовали и самолет Центра подготовки космонавтов ТУ-134, на котором была очень хорошо оборудованная фотолаборатория. Там получали снимки с высочайшим разрешением тех районов, которые всем были важны и интересны. Это были снимки состояния Арала, фотографии для детального изучения прилегающей местности и многих других территорий республики.

– Неотъемлемой частью вашей жизни теперь являются исследования в области квантовой физики. Ваш соратник по науке и известный в мире ученый, профессор Лев Георгиевич Сапогин с гордостью говорит, что знает вас почти сорок лет. На базе новых подходов в этой сфере, ему удалось впервые в мировой науке рассчитать спектр массы элементарных частиц. Как выяснилось, в этом спектре есть самая тяжелая частица, которая пока не открыта, но уже имеет собственное имя – частица "Джан". Сапогин так ее назвал в честь вас, вашего вклада в современную квантовую науку. Вы заявили о себе и как настоящий, большой художник. Успешно работаете в области станковой и книжной графики, различных жанрах живописи. Ваши картины хранятся в Музее космонавтики, многих других музеях и частных коллекциях. Ваша основная тема – взгляд на Землю с огромной высоты. Это такие впечатляющие картины, как "Преодоление пространства", "Поединок" и другие. Расскажите немного об этом увлечении.

– Я все-таки считаю себя художником-любителем. Начинал рисовать в детстве, хорошие уроки рисования получил во время учебы в суворовском училище. Так, к примеру, поручалось нарисовать карту той местности, которую ты видишь. А для этого были нужны хороший глазомер, быстрота и особое желание сделать это. Нас учили многому и это все помогло нам в дальнейшей жизни. Там у нас была хорошая изостудия, и мы с удовольствием занимались в ней. Особенно много пищи для размышлений давали наши космические рейсы. Все это и способствовало тому, что я всерьез занялся живописью.

– Вы много лет дружите с нашим известным скульптором, автором вашего бюста на Проспекте  космонавтов, Яковом Иосифовичем Шапиро. Что вас так крепко связывает?

– Я очень люблю приезжать в его дом, работать в его замечательной мастерской, где никто не мешает и можно сосредоточиться на работе.. И нам всегда есть о чем говорить. Яков Иосифович очень интересный человек. Думаю, что он один из самых образованных и очень талантливых людей, с кем я общаюсь. В своей области он добился так много, что у меня нет слов для того, чтобы по достоинству оценить это.

– Сейчас становится все больше людей мечтающих побывать в космосе. Уже появились космические туристы. Как вы к этому относитесь?

– Вполне нормально. Космический туризм, почему бы нет? Если у человека есть такая большая мечта и он хочет посмотреть на Землю из космического пространства, надо стремиться ее осуществить. Конечно, если есть для этого какие-то возможности.

– Владимир Александрович, вас очень любят в Узбекистане, гордятся вами.

– Эту землю я тоже очень люблю. Люблю всех узбекистанцев. Здесь вырос, сформировался как самодостаточная личность. И тот заряд сил, который я получил на узбекской земле, стал для меня хорошей стартовой площадкой для всего остального. Потому я очень благодарен этой земле и очень люблю сюда приезжать. Горжусь тем, что здесь было в свое время положено начало мировому телевидению и люблю смотреть узбекское телевидение, когда есть возможность.

– Большое спасибо вам за эту беседу. Было очень интересно. Горжусь, что знаком с вами. Будьте здоровы, живите долго и счастливо.

 

БОРИС БАБАЕВ