Мэтр узбекского музыкального искусства. Сулейман Юдаков. (14 апреля 1916.-1990 годы)

Лауреат Государственной премии, народный артист Узбекистана Сулейман (Соломон) Юдаков является ярким представителем плеяды классиков узбекской музыки XX в. Его глубокое национальное творчество органично вошло в жизнь узбекского народа, который хорошо знает и с любовью исполняет произведения композитора. Не случайно его мелодии стали позывными передач узбекского радио и телевидения. Не случайно и то, что через творчество С. Юдакова раскрывался талант многих крупных исполнителей узбекского музыкального искусства. Существует даже понятие «в стиле Юдакова», поскольку каждое произведение композитора самобытно, оригинально в творческом решении, стилистически узнаваемо с первых же интонаций. В то же время музыка С. Юдакова, представляющая собой органический синтез разных музыкальных культур Востока, перешагнула границы Узбекистана, создав автору огромную аудиторию.

         Произведения композитора с большим успехом исполнялись в Москве и Таллине, Горьком и Душанбе, Уфе и Каире, Ашхабаде и Софии, Буэнос-Айресе, Лионе, Лодзи и других городах мира. Один из факторов такой популярности – родниковая связь его музыкальной лексики с узбекским национальным фольклором (по словам литовского композитора В. Баркаускаса, «броским, терпким») и, прежде всего, близкими к нему стилями именно в соприкосновении с таджикской, азербайджанской и иранской музыкой.

Голос узбекского композитора – голос музыканта своей эпохи. Его умение слышать время, идти в ногу с ним – характерная черта художника. Из потока жизненных впечатлений он отбирал преимущественно яркие солнечные краски. Его муза, действительно, как бы согретая солнцем, отражала мир положительных человеческих эмоций, освещала радость бытия и созидания, воспевала торжество жизни, звала к высоким идеалам. Отсюда и отличительная апофеозно-гимническая или комедийно-юмористическая атмосфера многих его произведений, оптимистичность мироощущения, светлые краски его палитры. Невозможно не отметить, что его личностные проявления в творчестве, такие как напор темперамента, одержимость, празднично-ликующий тон, роднят его с А. Хачатуряном.

Все творчество С. Юдакова – это путь трудных испытаний, неустанных поисков и больших свершений в искусстве, о чем говорит «амплитуда» творческого пути. В юности – воспитанник кокандского детского дома, впоследствии – ученик М. Гнесина и Р. Глиэра, первые творческие шаги которого получили одобрение Н. Мясковского, а далее – творческие контакты с Д. Шостаковичем и А. Хачатуряном, обогатившие его фантазию и художественные поиски и, наконец, классик узбекской музыки XX в., получивший популярность на родине и международное признание.
Калейдоскоп юношеских впечатлений приобщил его к драгоценным родникам узбекского национального музыкального искусства и позднее отразился на композиторском мышлении.

      Сулейман Юдаков родился в Коканде в 1916 г. и свои недюжинные музыкальные способности проявил уже в самые ранние годы, будучи воспитанником детского дома. Затем учеба в Москве, сначала на музыкальном рабфаке при консерватории по классу флейты у Н.И. Платонова. Первый самостоятельный ученический опус – «Персидская сказка» для флейты с фортепиано.

С 1935 г. Юдаков – студент музыкального училища при консерватории в классе композиции М.Ф. Гнесина. Юный Сулейман завоевывает в 1937 г. широкое признание музыкальной общественности, удостоившись первой премии на конкурсе за романс на стихи Пушкина «Не пой, красавица», ставший этапным произведением в творческой биографии начинающего маэстро. С 1938 г. Юдаков – студент московской консерватории в классе выдающегося композитора и педагога P.M. Глиэра. Позднее, в 1951 г. 76-летнему учителю суждено было публично поздравить своего талантливого ученика с присуждением ему высокой награды – Государственной премии – за вокально-симфоническую сюиту «Мирзачуль». На третьем курсе профессиональное образование юноши из Узбекистана завершилось в связи с грозным 1941 г.

Начало самостоятельного творческого пути С. Юдакова совпало с периодом становления национального профессионального музыкального искусства, и на долю начинающего талантливого художника выпала большая честь – стать одним из зачинателей в национальной культуре новых жанров. Он в числе первых обратился к романсу, квартету, кантате, открыл страницу фортепиано-дуэтной литературы, стал создателем первой узбекской комической оперы, первого комического балета.
Его романс «Не пой, красавица», по сути, открыл собой узбекскую пушкиниану. В целом романсы Юдакова – своеобразное явление в музыкально-профессиональном творчестве Узбекистана, что выразилось в сочетании национального колорита с общевосточными элементами. «Детская сюита для струнного квартета» (1944) – первый опус композитора в этом жанре, – наряду с произведениями М. Бурханова, Г. Мушеля, И. Акбарова он прокладывал пути камерно-ансамблевой музыке в Узбекистане. Пробой пера композитора в жанре кантаты стала «Песня о счастье» для солиста, хора и симфонического оркестра (1939). В 1945 г. Юдаков поздравил республику кантатой «Победа», которая, вслед за «Фархадстроем» Г. Мушеля (1942), явилась одним из ранних произведений данного жанра. Юдаков был первым и в жанре фортепианного дуэта – он написал в 1948 г. «Танцевальную сюиту» для двух фортепиано. Композитор пролагал пути и в музыкально-сценических жанрах. Комическая опера «Проделки Майсары» и комический балет «Проделки Насретдина» – это пока единственные подобные жанровые формы в отечественном музыкальном театре.

В творчестве мастера в целом наблюдается определенная устремленность – преобладание произведений, связанных со словом. Вокальная музыка – наиболее близкая для композитора сфера. Именно в ней преимущественно концентрируются его главные интересы и пытливые искания. Автор разговаривал через это произведение со своим современником, воспевал любовь, радость труда, патриотизм, призывал к миру и дружбе народов, к борьбе за справедливость. Песня «Родной Узбекистан» (на слова Аскада Мухтара) выражала восторженность чувств, любовь композитора к родной земле, к родному краю. Она неизменно звучит в торжественные минуты как выражение национального пафоса, ликования. Песня с успехом исполнялась и в прославленной певческим искусством Эстонии, стала украшением «Сборника песен композиторов Узбекистана», изданного на Украине. Символом Ташкента, родного Узбекистана, цветущего солнечного края явилась для слушателей песня «Карнавальный вальс» (на слова Тураба Тулы) с ее лирически-распевной, парящей мелодией. Большой популярностью пользовались песни «Застольная» (на слова Гафура Гуляма) и «Подруги» (на слова Шарафа Рашидова). Благодаря меткости интонаций, рельефности мелодизма песни С. Юдакова легко и быстро подхватывались народом (так воспринимались в свое время новые песни И. Дунаевского). Прав был музыковед А. Джаббаров, назвав Юдакова одним из лучших композиторов-песенников республики, создающих крылатые песни, многие из которых стали этапными произведениями в развитии песенного жанра в Узбекистане. В своих песнях и романсах композитор нередко опирался на слова таджикских поэтов и на таджикскую интонационную основу. Юдакову выпала честь быть и автором Гимна Таджикистана. Интересным примером творческого преломления традиций таджикской и узбекской вокальной лирики служит романс «Басандаст» («Зачем заносишь меч?»), написанный Юдаковым на одну из философских газелей А. Навои в необычной для автора речитативно-декламационной манере.

Значительное место в творчестве Юдакова занимает кантатно-ораториальный жанр. Особо пристальное внимание к нему было проявлено в 1970-х гг. В эти годы одна за другой появлялись кантата «Муборакбод» на стихи Хамида Гуляма (1972), вокально-симфоническая поэма «Алёр», на стихи Миртемира (1972), поэма-кантата «Узбекистан» на стихи Э. Вахидова (1973), балет-оратория «Победа» на стихи Т. Тулы (1976). В них, также, как и в «Мирзачуле» на стихи X. Гуляма (1950) и «Моей Родине» на стихи Т. Тулы (1957), ощущается умение слышать время и преимущественное доминирование светлых сторон жизни. В этом жанре вряд ли кто-либо из композиторов Узбекистана может сравниться с Юдаковым в искусстве воплощения в музыке оптимистического мироощущения, передачи радостных эмоций и атмосферы торжеств и празднеств. Отсюда и отличительный апофеозно-гимнический, приподнятый тон музыкальной речи композитора в передаче гуманистических идеалов, высокой гражданственности. Причем, каждое из этих произведений – это новое слово, и одновременно – классический образец в национальном искусстве.

Из ряда музыкально-драматических спектаклей, таких как «Светлый путь» (1951), «Шелковое сюзане» и других, наполненных оптимизмом, выделяется по своему эмоциональному тону «Дочь Ганга» по роману Р. Тагора. То же самое можно отметить и в музыке к кинофильмам, где также по своему драматизму выпадает из общего жизнеутверждающего плана звуковой ряд киноленты «Фуркат» (1960). О редком обращении к драматическим тонам свидетельствует и программное симфоническое творчество С. Юдакова. Если такие произведения композитора – художника оптимистической музы, как «Торжественная увертюра» (1949), «Хорезмское праздничное шествие» (1951), «Молодежная поэма» (1954), «Фестивальная увертюра» (1965) наполнены эмоциями праздничности и торжества, то особняком стоит его «Поэма-рапсодия» (1964) – своего рода эпитафия – «Памяти матери». Целый пласт музыки С. Юдакова – комедийно-юмористические опусы. Таковы уже упомянутые выше комическая опера «Проделки Майсары» (1959) и балет «Проделки Насретдина» (1997), которые можно назвать этапными произведениями как в творческой биографии Юдакова, так и в истории музыкально-сценического искусства Узбекистана в целом. Народная по своему духу и популярная у узбекского народа «Майсара» стала настоящим явлением в отечественной и зарубежной «Майсариане». Как ни у одного из музыкально-театральных сочинений узбекских композиторов богата событиями и фактами ее сценическая судьба: узбекскую оперу называют «историческим достижением», «классическим образцом современной оперы». Балет «Проделки Насретдина» «встал на пуанты» уже после смерти композитора, благодаря талантливой версии балетмейстера Булата Аюханова, композитора Алмаса Серкебаева, драматурга Рихсивоя Мухамеджанова, дирижера Захида Хакназара, сценографа Бабура Исмаилова, балетной труппы ГАБТа имени А. Навои, а также большим усилиям организатора этого проекта, личного друга Юдакова, тележурналиста Бориса Бабаева. Наряду с оперой это произведение еще раз подтвердило неисчерпаемый комедийный дар С. Юдакова, владеющего искусством писать веселую, искрящуюся юмором музыку.

Эскизный портрет С. Юдакова будет не полным, если не привести слова самого композитора из его интервью в 1986 г., за несколько лет до ухода из жизни, в связи с завершением (в содружестве с поэтом Т. Тулой) двух произведений кантатного жанра – «Гимн мира» и «Дети мира»: «Голос здравого смысла и хор миллионов людей Земли не могут оставить равнодушными и деятелей культуры, в частности нас, творцов музыки. Эта тема, естественно, не могла не найти отражения и в моем творчестве. Мое сердце всегда резонирует с пульсом времени. Таков мой творческий принцип. Я верю в торжество разума. Мои мысли буквально перекликаются со словами греческого композитора Микиса Теодоракиса: «Я улавливаю и мажорную тональность в мировой многоголосице. В настоящее время нависшая над человеческой цивилизацией опасность буквально стала доминантой в моем творчестве». Остается только добавить: как современно звучат сегодня слова классика узбекской музыки!

Музыка С. Юдакова жила на протяжении большей части XX в. Маэстро создал свою, юдаковскую, ветвь в современной узбекской музыке, в которой поражает пронзительная чистота его искренней музыкальной речи без звуковых «нагромождений». Его искусство – камертон времени. Многие его гимнические произведения, поднимающие дух, и, прежде всего, такие, как песня «Жон Узбекистон», хочется слушать стоя. Музыка С. Юдакова будет жить и в XXI в. Однажды, поздравляя композитора с очередным успехом, дирижер Ф. Шамсутдинов отметил: «Каждая новая творческая удача С. Юдакова является праздником музыки Узбекистана». Представляется, и не только Узбекистана. В канун 70-летия композитора его имя было названо в числе корифеев-старейшин в одном ряду с Г. Свиридовым и другими выдающимися творцами XX в.

До своего 75-летнего юбилея Соломону Александровичу не суждено было дожить. Об этой тяжелой утрате общественность страны была оповещена правительственным некрологом на страницах газеты «Правда Востока» 8 ноября 1990 г. Однако он навеки запечатлен в памяти современников, оставив глубокий след в искусстве, и, прежде всего, как чародей комической интонации, маэстро, созидающий мир прекрасного аккордами света, владеющий таинством простоты и неистощимым мелодическим даром, столь редким для композиторского мышления XX в.

Он ушел, оставив бессмертные творения

«Пусть будущие славят поколенья

Нас за труды, тебя – за вдохновенье».

Вера Плунгян (биограф композитора)

       Современное узбекское музыкознание с каждым годом расширяет свои горизонты. Представители этой сферы музыкальной культуры вносят огромный вклад как в науку, так и в публицистику. Трудно перечислить все, созданное в самых разных жанрах. Однако, что касается мемуарного жанра в отечественном музыкознании, то с сожалением приходится констатировать наличие лишь отдельных попыток такого рода начинаний в республике – издание двух книг: «В.А. Успенский» (1980) и «Карима Олимбоева-Ахмедова» (1996), содержащих лишь небольшие разделы воспоминаний.

В связи с этим становится очевидным, что назрела необходимость создания целой серии мемуаров в память о выдающихся мэтрах узбекского музыкального искусства. Тем самым мы не лишим исторической памяти будущие поколения, сохраним для потомков национальные духовные ценности. Ведь как верно сказал академик Дмитрий Лихачев: «Памяти нужны пристанища, она не может быть бесприютной. Если мы не будем по-настоящему чтить наших духовных предков – забудут и нас». В связи с этим можно только приветствовать инициативу Государственной консерватории Узбекистана, открывшей путь к изданию такого рода материалов. Ведь мы в долгу перед целой плеядой мастеров, которых уже нет с нами, но чьи заслуги неоценимы и чьи традиции продолжаются.

В ряду выдающихся деятелей музыкальной культуры, стоявших у истоков создания в Узбекистане профессиональной музыки XX в. и заслуживающих увековечения, достойное место занимает имя Сулеймана Юдакова – автора таких шедевров композиторского искусства, как песни «Жон Узбекистон» , «Карнавальный вальс», «Дугоналар»; романс «Не пой, красавица» на стихи А. Пушкина, романс «Басандаст» на слова А. Навои; кантатно-ораториальные произведения «Мирза-чуль», «Алёр»; оркестровые сочинения: «Фестивальная увертюра», поэма-рапсодия «Памяти матери»; первая узбекская комическая опера «Проделки Майсары», получившая поистине всенародное признание и поставленная в ряде стран.

В 2024 г. С. Юдакову исполнилось бы 108 лет. Он ушел из жизни недомечтав, оставив нам свои бессмертные творения. Наряду с бронзовым бюстом, открытием квартиры-музея, увековечивших его имя, постановкой балета «Проделки Насретдина», как исполнением желания ушедшего из жизни композитора, еще одним памятником должно стать издание «Книги памяти», в которой будут запечатлены воспоминания многих корифеев узбекского искусства, воссоздавших черты облика маэстро, в ней найдут должное отражение его профессиональные заслуги, путь в бессмертие.

В свое время была задумана трилогия, посвященная С.А. Юдакову. Первая книга – монографический очерк о творчестве композитора – опубликована в 1979 г. Издательством литературы и искусства имени Гафура Гуляма, открыв в музыковедческой литературе научно-популярную серию «Композиторы Узбекистана». За ней в 1992 г. последовала вторая книга, посвященная анализу оперы «Проделки Майсары», ее связям с театром и классической оперой. По сути, это диссертационное исследование биографа композитора, автора вышеназванных книг. Третья книга задуманной трилогии уже после ухода из жизни С.А. Юдакова предполагала воедино собрать страницы воспоминаний, высказывания деятелей культуры, соприкасавшихся с композитором, с его ярким, немеркнущим талантом.

Написанные мемуары в память о Юдакове  – не только веление времени, но и духовная миссия всех, кто его знал , кто, так или иначе, соприкасался с его творчеством, находился в сфере магнетизма его музыки. Воспоминания деятелей культуры сообщают мемуарам силу документа, позволяют рассказу об одном из корифеев узбекской музыки XX в. перерасти в повествование о времени.

 

                                                                                   ИСМАТ КУЧИЕВ