Здесь и ЯЙЦО Особое?..

Елена СТЕЛЬМАХ – первый заместитель председателя Союза писателей Беларуси, заслуженный журналист Белорусского союза журналистов, член союзов писателей Беларуси и России. Окончила факультет журналистики Белорусского государственного университета, Академию управления при Президенте Республики Беларусь. Была главным редактором газет «Узвышша» и «Белорусская лесная газета», заместителем директора ИД «Звязда». Автор нескольких книг для детей. Соавтор и составитель серии книг «Очарованный Беларусью», «Вижу Беларусь такой», «Моя Родина». Награждена медалью Франциска Скорины, золотой медалью В. Шукшина (РФ), медалью «За вклад в литературу» (Беларусь), медалью «За укрепление межнационального мира и согласия» (РФ). Лауреат Евразийской премии в номинации «За особые достижения (публицистика)».

Здесь и ЯЙЦО Особое?..

Очерк

Для славянина, оказавшегося в незнакомом восточном мире (я недавно побывала в Ташкенте), этот мир дарит горы впечатлений. И я поделюсь ими, потому что не поделиться так же невыносимо, как трудно висеть на дереве созревшему яблоку.

У этой истории есть предыстория, свидетельствующая о неслучайности всего с нами происходящего и при определенных обстоятельствах удивляющего своей закономерностью.

В последнее время я активно занимаюсь переводами. Мне посчастливилось перевести на белорусский язык отрывок из «Книги путешествий по Империи» российского писателя и сценариста, лауреата Государственной премии РФ Андрея Битова. Для переводов было предложено много авторов, участников большого проекта, но почему-то мой выбор пал именно на Андрея Битова. Возможно, дальнейшие события дадут этому объяснение...

Несмотря на то, что время от времени приходилось заглядывать в словарь, перевод шел достаточно гладко. Произведение покорило своей динамикой, остротой сюжета. Я бы сказала, с первых страниц оно мне напомнило вкуснейшее блюдо, обильно заправленное ароматным маслом и острым перцем.

Герой Андрея Битова с детства мечтал об Азии. Став студентом Ленинградского горного института, он был направлен на стажировку на все лето в Среднюю Азию.

Каждый, кто получает высшее образование (как и средне-специальное), помнит эту неотъемлемую часть студенческой жизни, когда ты в профессии еще гость, может быть, пока не самый жданый, но явно из-за стола тебя никто не выгонит. Есть много почти анекдотических историй, связанных с практикантами и приключениями, выпавшими на их долю по неопытности, а иногда и по причине дурацкого головотяпства.

Героем А. Битова – Сергеем Карамышевым – управляет джинн, который обязательно выскочит из бутылки...

В роли джинна выступил начальник отдела кадров по месту прибытия практиканта, который невзначай молвил: «Я не могу предложить место раньше чем через неделю».

Денег будущему геологу хватило на три дня. И он, праздно болтаясь по незнакомому городу с попутчиком-ветром, гуляющим в пустых карманах, попадает на шумный и пестрый восточный базар.

Писатель мастерски описывает душевные (да и физические) страдания человека, столкнувшегося с многочисленными искушениями, в ответ на которые он может лишь блаженно улыбаться.

Герой становится свидетелем приготовления плова в чайхане и едва не сходит с ума, когда инструктор (местный повар) приподнимает крышку огромного котла, откуда, словно взрывной волной, на голодного практиканта обрушивается «смутный и сложный запах плова».

Картина описана настолько ярко и вкусно, что, будучи только читателем, представляешь, как горячий бараний жир растекается по твоим губам, и воображение терзают красные рисинки плова.

Смакуя и проглатывая книжные страницы, невольно думаешь о великой силе литературы и ее мощном эмоциональном воздействии. Прочитанного (и уж тем более переведенного с русского на белорусский) хватило, чтобы ощутить неповторимый колорит восточного базара, насладиться вкусом настоящего узбекского плова. По крайней мере, я так думала тогда…

А через неделю приходит сообщение, что меня приглашают принять участие в форуме, который пройдет в... Средней Азии, в Ташкенте!

– О Боже! – восклицаю я. – Вот так сюрприз!

Кого же оставит равнодушным загадочный, как волшебная лампа Аладдина, Узбекистан?!

 

* * *

Память начинает старательно готовить меня к творческой командировке, словно черпая воду из глубокого колодца. С каждым поворотом скрипящего колеса ведро все ближе – вот оно уже у сруба, и можно утолить жажду ледяной (зубы стынут), синей (словно в колодце утонул кусочек неба) водой.

За Ташкентом прочно закрепилось название «хлебный», что не только означает «изобильный», но и «добрый, приветливый» – теплый в прямом и переносном смыслах этого слова.

Мало кто знает, что там в летнее время столбик термометра порой достигает +50 °C. Зима обычно бесснежная.

С таким солидным багажом знаний белокрылый авиалайнер из минского аэропорта стремительно поднимает меня и двух моих попутчиков в ночное небо.

 

* * *

Большую часть полета тешим себя разговорами о возможности прямого рейса из Минска, который занимает четыре с половиной часа по сравнению с почти сутками, необходимыми на перелет через Москву.

В такие моменты особенно остро ощущаешь важность открытых между государствами границ и дружбы между народами. За короткое время словно перемещаешься в пространстве не просто из одного места в другое – вообще попадаешь в иную цивилизацию.

В окне иллюминатора небо будто поменялось с землей. Чем дальше на восток, тем реже встречаются вольнолюбивые облака, которые летят куда хотят без паспортов и виз, и только темно-синяя голубизна обволакивает борта самолета. Из поднебесья кажется, что земля погружена в сказочный фейерверк космических огней – разноцветные брызги пылают, вспыхивают на бескрайних ее просторах.

Самолет приземляется с небольшим опозданием. В ожидании багажа внутреннее волнение не дает покоя, ждет ли нас встречающий, которому строго-настрого приказано доставить нас в гостиницу? Как известно, бывает всякое... В Ташкенте раннее утро, когда спать особенно хочется. Кстати, разница во времени в наших столицах составляет два часа.

В долгожданном Ташкенте мои ноги скользят по тонкой корочке льда, покрывшего асфальт. Осторожно двигаясь, окидываю взглядом толпу встречающих и натыкаюсь на свое имя, старательно выведенное на белом листе бумаги. Втроем мы маневрируем в суетливой толпе, двигаясь к совершенно незнакомому человеку, который в тот момент кажется самым близким на свете.

Молодой мужчина, стройный и подтянутый, лет тридцати, подхватил наши чемоданчики, и мы радостно потопали вслед за ним.

Тогда я не могла понять, почему вежливый Анвар на такси вез нас по главному проспекту узбекской столицы совершенно молча. Одетый в легкий пиджак и летнего покроя брюки, он добросовестно прождал нас на морозе часа два и за это время превратился в настоящую ледышку. Видимо, для него неожиданными были непривычные для Ташкента холода. Знал бы – оделся потеплее.

Позже, во время открытия Форума научной и творческой интеллигенции стран СНГ, председатель Совета по культурному сотрудничеству стран СНГ, известный азербайджанский певец Полад Бюльбюль оглы отметил эти морозные ташкентские дни (–8 °C) как уникальное явление, совершенно нехарактерное для здешних мест. Нам, гостям из Беларуси, где в то время сугробы под крыши и «припекло» до –18 °C, конечно, такая температура показалась ласковой. Легкий сухой морозец и город, залитый ослепительным, щедрым солнцем. Деревья, кусты, привыкшие к «раздевающему» солнцу, одетые в белые пушистые шубки, модничают в неожиданных для них нарядах. Кажется, не хватает волшебного аромата мандаринов – такое приятное ощущение обычно царит в предновогодние дни в нашей стране.

А сейчас для нас, белорусов, Ташкент дышит... 8 Марта... Кажется, вот-вот распустятся ветки нежной желтой мимозы. Их, конечно, пока нет, это наше смелое воображение бродит по улицам незнакомого и привлекательного города.

Ташкент живет своей жизнью, обусловленной столетиями: яркие орнаменты, архитектурные контрасты и парадоксы, связанные с так называемым сейсмическим модернизмом. Иначе и быть не может в зоне, где земля способна на инсультные толчки. И сейчас пробирает холодок от воспоминаний о разрушительном ташкентском землетрясении 1966 года… Тогда люди разных национальностей, в том числе белорусы, восприняли чужую беду как свою. Некоторые из них нашли здесь вторую родину.

Мы поглощаем впечатления, как добравшиеся до живительного колодца путники…

Вот ташкентское метро, известное как первое в Средней Азии, три линии с 29-ю уникальными станциями.

На станции «Узбекистон» плафоны выполнены из стекла и металла в виде коробочек хлопка. На стенах из эмалированной керамики течение воды, на потолке – изысканная резьба. Станция «Чилонзор» украшена керамическими панно и люстрами в виде ажурного кольца диаметром пять метров.

В оформлении большинства станций присутствует национальная символика, что, безусловно, делает метро изысканным и неповторимым, напоминая чем-то наше, минское. Оказывается, у них есть реальное сходство – в отличие от бывших советских станций метро в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, система застройки здесь неглубокая. В ташкентском метро есть и надземные участки, чего в Минске пока нет.

Ташкентское метро привлекает не только внешним видом, но и культурой пассажиров. Молодежь там не спешит занимать места. А если кто-то из мужчин и присядет, то непременно уступит место зашедшей в вагон женщине или пожилому человеку.

Чувствуется трогательное в узбекском обществе отношение к родителям и пожилым людям. Уважительное отношение проявляется как в общении между самими узбеками, так и в отношении к иностранцам. Как известно, Узбекистан находился в центре Великого шелкового пути. Через его территорию проходило множество караванов. Корни узбекского гостеприимства уходят в глубь веков. К кому бы мы ни обращались, люди откликались охотно, давали подробные комментарии, чувствовались их радушие и открытость. По возвращении домой меня спрашивали: «Хотела бы я жить в Ташкенте?» Я думаю, скорее да, чем нет.

 

* * *

Ташкентский Алайский дехканский базар – один из самых старых и популярных базаров – находится за углом нашего отеля!

Трудно поверить, что идешь не по обычному асфальту, а по натоптанным веками следам.

О том, что это так, свидетельствуют первые упоминания о стихийном базаре в окрестностях горы Алай, относящиеся к XII – XIII векам (инф. из Интернета). Проживавшие поблизости местные жители – казахи, узбеки, киргизы, таджики – торговали здесь. Следы, которые предстают в нашем воображении, на самом деле невидимы. И, конечно же, на базар приходили не только для того, чтобы купить необходимое, здесь разыгрывались бесконечные человеческие комедии и драмы, которые обязательно происходят в людных местах. Недаром почти все тюркские народы днем базара (торговый день) называют «воскресенье», а день после базара – «понедельник». Здесь ощущается особая энергия. Какая-то неслыханная сила ведет между торговыми рядами, на прилавках – обилие фруктов, овощей, специй, восточных сладостей, заставляющих даже искушенного покупателя восхищаться увиденным. Приезжие, ошеломленные незнакомой обстановкой, угадываются местными по неуверенности, иногда даже растерянности.

Торговцы наперебой хвалят свой товар, и точно – с пустыми руками отсюда не уйдешь. Теряешься, выбирая вкусное и вкуснейшее, путаешься в своих противоречивых желаниях, мечешься от одного торговца к другому, несмотря на намерение каждого из них сладить торг в соответствии с лучшими традициями восточного базара. Как же правдива поговорка: «Покупать не торгуясь – не халяль».

В данном случае побеждает лучезарная улыбка невысокого, довольно коренастого Джафара. Он не зазывает, как другие. Для удобства подложил под ноги с другой стороны прилавка дощечку, взгромоздился на нее, что позволяет ему обозревать весь рынок и лицезреть покупателя издалека. С чувством собственного достоинства и ответственности за качество продукта он возвышается над содержимым прилавка.

– Подойдите поближе! – Джафар, видя нашу растерянность, деликатно приглашает к себе.

Далее он щедро угощает вас вкусностями, делясь секретами их приготовления. Охотно рассказывает о семье, красавицах дочерях. Он, как всякий мужчина, мечтает о сыне.

Когда во рту становится так сладко, что губы слипаются, Джафар снова удивляет покупателя: словно по мановению волшебной палочки, достает из-под прилавка термос и разливает из него напиток в специально приготовленные бумажные стаканчики.

– Травы собираем в горах, – поясняет Джафар, наблюдая, как маленькими глотками мы смакуем горячий чай.

По аромату легко поверить, что в нем календула, чабрец, душица содержат больше биологически активных веществ, чем обычно. И на весах уже целый килограмм травяной смеси вместо планируемых нескольких сот граммов.

Просим Джафара взвесить все, что пробовали, – отменные гостинцы повезем домой.

В чем секрет торгового успеха Джафара? Подобно восточному мудрецу, он, вероятно, просто и здраво рассудил: человек, отведав сладкого, становится добрым, мягким, уверенным в том, что приобретает. Поэтому его уважительная тактика работает безотказно. Войдя в доверительные отношения с Джафаром, просим у него совета, куда пойти завтра, чтобы (по возможности) почувствовать себя хотя бы немножко узбеком или, как в нашем случае, узбечкой.

– Анажон, апажон! – вежливо обращается к нам Джафар. – Вам необходимо посетить Центр плова. Он отсюда в нескольких остановках.

В голове, как молния, сверкает воспоминание о плове, который уже отведала я со страниц прочитанной книги. Тогда я не могла себе представить, что окажусь в эпицентре пловной индустрии Средней Азии, и книжные страницы станут для меня явью!

 

* * *

Когда неведомое, но сильно желаемое осуществляется, начинаешь ощущать себя знающим человеком. Удивляешься, как легко смог достичь цели, еще недавно пребывая в неведении. Видимо, это и делает человека авторитетным и уважаемым, придает особый вкус жизни. «Per aspera ad astra» (через тернии к звездам) – гласит известное латинское изречение, призывая к осуществлению мечты.

Теперь я точно знаю, что главным ориентиром в поисках Центра плова в Ташкенте является... телебашня – самое высокое сооружение в Узбекистане. Эта ташкентская красавица вознеслась на 375 метров в небо, где в прозрачной синеве кружат белые аисты. Оказывается, эта птица, как и в наших краях, вьет гнезда возле жилища человека – на крышах домов, трубах, башнях, деревьях. Аист обитает в здешних местах круглый год. По мнению местных защитников природы, птица требует к себе бережного отношения, занесения в Красную книгу. Что точно не грозит нашим аистам, вьющим гнезда едва ли не на каждом дереве в деревне. Аист почитаем в Беларуси как национальный символ.

Любоваться телебашней, которая видна практически из любой точки города, можно бесконечно, тем более, что сооружение содержит в себе много интересного, в том числе смотровую площадку, с которой открывается потрясающий вид на город. Но нас манит чудесный вкус плова – и мы упорно следуем вперед!

«Верь своим глазам!» – даю себе установку, проглатывая каждую букву большого баннера: «СРЕДНЕАЗИАТСКИЙ ЦЕНТР ПЛОВА».

Считается, что плов появился две тысячи лет назад, и никогда никто не остался голодным, никому плов не вредил. Это не просто национальная еда народов Средней Азии, Азербайджана, Афганистана, это своего рода культ, сопровождающий человека во всех его жизненных событиях, будь то рождение, свадьба, тяжелая утрата… А ежедневный плов – это сила тела и духа!

Отказаться от плова – значит сильно обидеть хозяина. Если в нашей стране «столовая» происходит от слова «стол», то у узбеков – от слова «плов» («ошхона»).

Пытаясь узнать, сколько рецептов плова существует, я, признаться, растерялась: самаркандский, ферганский, бухарский... Как известно, плов готовят в каждой узбекской семье, обогащая его собственными кулинарными изобретениями.

В нашем случае заглавный – ташкентский плов, над которым мастера «колдуют» в Центре, почитая как святыню. Влечет сюда не только возможность сытно (и недорого) пообедать, но и сама атмосфера приготовления плова лучшими специалистами – исполнение ритуала времен Александра Македонского или Амира Темура.

Центр по своему назначению разделен на две части. Это огромный навес, поддерживаемый стенами с трех сторон. В разных его местах – свое действо, зрителем которого может стать любой желающий. Бросается в глаза гора мяса – баранины, говядины – вид которого убеждает в его абсолютной свежести. Далее еще более эмоциональное зрелище.

Хлебопек «ныряет» в печь и оттуда появляется с лепешками – маленькими солнышками, извлеченными из каменной утробы тандыра – специальной печи, по-особому сделанной мастерами. Раньше тандыр имелся практически в каждом узбекском доме. Как и в Беларуси, где незаменимой для семьи была печь. Но время меняет приоритеты. Новое приходит на смену так называемому «дедовскому», что нередко вызывает неподдельную грусть по старому, выверенному столетиями, а потому надежному и настоящему.

Чтобы испечь лепешку, надо быть настоящим мастером. И мы наблюдаем, как кусочки теста, отправленные в тандыр, превращаются в настоящие произведения искусства. Из тандыра распространяется ни с чем не сравнимый запах свежего хлеба. Здесь, в далеком от Беларуси Узбекистане, хочется обнять незнакомого пекаря, который дарит трогательные мгновения ощущения запаха нашей родины.

Обычно в Центре плов готовят до 11 часов утра (у узбеков принято есть его на обед). И действительно, в 12 часов один из котлов, вмещающий почти три тонны плова, был уже наполовину пуст.

На подходе – второй котел. Его содержимое, накрытое специальными тарелками, еще томится, обретая неповторимый аромат, изысканные восточные нотки, яркий букет вкуса.

А этот чугунный великан пыхтит паром. Пар белый, прозрачный. Здесь происходит волшебство превращения риса, баранины, моркови и всевозможных приправ не в рисовую кашу (!), а в блюдо национальной гордости.

Вся эта вкуснятина – настоящее достояние народа. Вторая часть Центра – зал, рассчитанный на 500 (!) человек.

Оказавшись в нем, невольно добрым словом вспоминаем нашего знакомого Джафара, который посоветовал посетить Центр плова. Здесь действительно становишься не просто свидетелем, а соучастником реальной жизни узбеков. Очевидно, что в Центре бывают посетители, для которых всё в диковинку. Но и сами узбеки движутся сюда нескончаемым потоком, много молодежи. Все празднично одеты, с радостными искорками в карих глазах.

Между пронумерованными столиками снуют вежливые официанты. Нас обслуживает красавица Амина.

Получаем по порции вожделенного плова с кусочком казы и вареным яйцом в широкой тарелке с национальным орнаментом, а также лепешки, салат ачик-чучук, черный чай с лимоном. Заказанное одолеть сложно – много и сытно.

Мы долго сидим за столом, будто приклеившись к мягким стульям. С интересом вертим головами по сторонам, постигая суть национального узбекского характера, впитываем дух и колорит таинственного Востока...

Яйцо остается на моей тарелке нетронутым. Яйцом меня не удивишь… Такого и дома хватает…

Но дома есть и рис, и зира, и желтая морковь... Однако плов почему-то не тот. Может, и вареное яйцо здесь особое, не такое, как дома?

 

Елена СТЕЛЬМАХ

Журнал «Звезда Востока» № 5 2023 г.